Когда Мейсон наконец уснул, ему приснилась она.
Синичка.
Пообещай мне одну вещь.
С тех пор как они повстречались на дороге — двое путников, пытающихся выжить, — его держало на плаву это обещание. Но почему он до сих пор здесь? Он ей больше ничего не должен. Она же не просила его найти себе новых спутников и заботиться о них. Мейсон выполнил свое обещание — он почувствовал океан, и от этого ему стало легче. Но душа его по-прежнему оставалась пустой. А Синичка — мертвой. Как и все остальные. С приходом в Ванкувер ничего не изменилось. Мейсон засунул руку в карман и стиснул небольшой стеклянный пузырек, который он теперь повсюду носил с собой. Склянка с песком.
Он положил ее в карман тем самым утром, когда зашел по колено в океан, — в знак того, что сдержал данное Синичке обещание. Пузырек его успокаивал. Он был чем-то вроде талисмана — хотя Мейсон и не верил в такие штуки.
— Давай поедем на Сорок девятую, — наконец решилась Ариес. — Здесь налево, а потом еще несколько километров прямо.
— Как скажешь, — пожал плечами Мейсон.
Вдруг где-то неподалеку из репродуктора раздался голос:
«ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ГОРОД ЗАКРЫТ. ВЪЕЗД И ВЫЕЗД ЗАПРЕЩЕНЫ. НА УЛИЦЫ ВЫСТАВЛЕНЫ ЧАСОВЫЕ. В НАРУШИТЕЛЕЙ БУДУТ СТРЕЛЯТЬ. НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ПОКИНУТЬ ГОРОД НЕ ОСТАВАЙТЕСЬ ДОМА. ЭТО НЕБЕЗОПАСНО. ВЫЖИВШИМ СЛЕДУЕТ ПРОЙТИ В ЗДАНИЕ ДВОРЦА НАЦИЙ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЧАСТИ ГОРОДА. ТАМ ВАМ СМОГУТ ОКАЗАТЬ ПОМОЩЬ.
ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ГОРОД ЗАКРЫТ…»
На втором витке запись остановилась.
В последние дни загонщики начали действовать более организованно.
И это пугало.
Мейсон взял шлем:
— Пора ехать. Давай, или нас заметят.
Ариес крепко обхватила его, устроившись сзади, и он завел мотор.
Голос доносился из белых фургонов с закрашенными окнами. Несколько таких фургонов ездило по улицам Ванкувера. Казалось, будто загонщики угнали весь автопарк какой-то дешевой транспортной компании. Водителей никто не видел, но все признавали, что они неплохо устроились.
Загонщики искали их.
Не только их. Любых выживших.
Мейсон старался не думать о том, что сделают загонщики, если поймают их с Ариес, пока они с ветерком катаются по городу.
Мейсон не знал, правду ли говорил голос из репродуктора. Он не пытался покинуть город. Но он ни на секунду не сомневался, что загонщики попытаются убить всякого, кто отнесется к их предупреждению недостаточно серьезно. Они уже уничтожили почти весь мир. Что им какие-то несколько жизней?
Предписание явиться в Дворец наций пугало еще сильнее. Загонщики охотились на выживших. И Мейсон был уверен, что несколько напуганных, измученных и сбитых с толку людей попадется в их ловушку. Хитрый ход — предложить помощь и спасение тем, кто выжил вопреки всему. Что у загонщиков на уме?