Вскоре их шутки и смех поумолкли, пот начал катиться по лицам. Месить глину для сосудов - тяжелое и утомительное занятие.
Вдруг Искра обрадованно закричала:
- Смотрите, какого помощника нам ведут! Уж мы заставим его поработать!
Все оглянулись, и дружный смех зазвенел над рекой.
К ним приближалась немолодая уже женщина. Она пинками подгоняла упиравшегося, багрового от смущения подростка. Это мать, стыдясь всех встречных, вела незадачливого сына Мэку, которому Кремень в наказание приказал лепить наравне с женщинами горшки до тех пор, пока он не станет настоящим мужчиной, стойко переносящим боль. Девушки охотно предоставили тяжелую работу опозорившемуся юноше.
Не смея поднять глаз, Мэку угрюмо топтал глиняное тесто. А женщины, стараясь перещеголять друг друга, осыпали его насмешками.
- Мэку у нас оборотень, - сказала одна, - недавно как будто был мужчина, а сегодня превратился в женщину.
- Где твои дети, Мэку? - подхватила вторая. - Не забыл ли ты покормить их грудью?
Мэку только сопел, едва удерживаясь от слез.
Женщины не унимались.
- Если когда-нибудь станешь охотником, - смеялась Ясная Зорька, - и увидишь в лесу страшного рогатого оленя, кричи погромче, я приду тебе на помощь.
Смешивая глину с песком, Мэку мысленно проклинал насмешниц и в сотый раз давал себе слово, что теперь он вытерпит какое угодно испытание, хоть режь его Кремень на куски, он не проронит и звука.
Смех и шутки женщин, словно ножом, резали сердце матери Мэку. Четырех сыновей вырастила она. Один погиб в неравной борьбе с медведем, два и сейчас ходят за добычей с охотниками, а вот этот, младший, таким стыдом покрыл ее седую голову. Со злостью отщипнула она кусок глины, размяла в пальцах и швырнула в сына.
- Меси получше, жалкий ублюдок, - прикрикнула она, - если ничего другого не умеешь!
Наконец глина, размятая ногами Мэку, заблестела на солнце, будто ее смазали китовым жиром.
- Можно начинать, - сказала Искра.
Женщины уселись полукругом. Каждая насыпала перед собой кучку песка и положила рядом большой кусок глиняного теста.
Началась лепка сосудов, только Мэку остался без дела. Но уйти без разрешения самой старшей женщины, которой подчинялась молодежь, он не осмеливался. Стараясь не обращать на себя ничьего внимания, он присел на корточки за спиной матери и через ее плечо стал наблюдать, как делают горшки.
Женщина отделила от куска глины небольшой комок, скатала его шаром и, то нажимая на глину большими пальцами, то оглаживая снаружи ладонями, вылепила остроконечное дно сосуда. Чтобы глина не приставала к пальцам и поверхность горшка была гладкой, она то и дело обмакивала руки в сосуд с водой. Донышко получилось похожим на острый конец яйца. Женщина поставила его в кучу мелкого песка и принялась наращивать стенки. Раскатав длинную глиняную полоску, мать Мэку стала налеплять ее ребром на край донышка. Глиняной полосы хватило на полтора круга. Новая полоса была крепко слеплена с кончиком старой. Еще один оборот, потом еще - стенки сосуда медленно росли, сначала расширяясь, потом чуть суживаясь. Мокрой ладонью мать Мэку беспрерывно проводила по сосуду снаружи и изнутри, сглаживая места соединения глиняных полос.