– Улетела за товаром. – Он присел на массивный подлокотник кресла, в котором сидела Мила, притянул ее к себе. Она обняла его, прижалась. – Лапуля, куда ты ходила?
– Посмотреть на младенцев.
– На каких?
Мила отстранилась от него, заглянула ему в лицо – уж очень он напрягся. Она подавила нахлынувшее раздражение:
– На тех, кого выписали вместе с матерями из роддома. Чем ужасаться, лучше бы помог найти сына.
Серафим присел перед Милой на корточки, взял ее за руки, стало видно, как он ищет подходящие слова. По едва заметной мимике она определила, что ничего хорошего, утешительного он не собирается говорить, однако проявила терпение. Наконец он решился, правда, заговорил опасливо, очевидно, боялся навредить и без того расстроенному разуму жены:
– Кися… твои фантазии опасны, они похожи… на навязчивую идею. Я не хочу еще и тебя потерять. Подумай, куда ты заедешь…
– Ты называешь фантазиями мое стремление найти своего ребенка? – Чего ей стоило сдержаться, а не вспылить! – Странно.
– Но его нет, Мила! – начал раздражаться и Серафим, а сдерживать раздражение ему оказалось трудней. – Почему ты этого не понимаешь?
– Потому что мертвый ребенок был не мой! – огрызнулась она, злясь. – Почему ты мне не веришь? Я его видела, а ты не веришь. Почему я должна неизвестно кому уступать своего ребенка?
– Спокойно, спокойно. – Серафим положил ладони на ее колени. – Ответь мне, почему ты решила, что наш ребенок у одной из женщин, которых выписали? Они же тоже рожали детей, зачем им чужой?
Мила не попала в тупик, ответ у нее был готов:
– Я думаю, матери не сказали, что ее ребенок умер, например, сказали… отцу. Он заплатил, чтоб ей отдали чужого младенца…
– Дорогая, услышь меня, – застонал Серафим, поднялся, заходил по комнате, потирая затылок. – Мила, это бред. Как бы я тебя ни любил, но забирать у другой матери ее ребенка, чтоб ты не страдала, не стал бы. И никто не станет. Зачем воспитывать чужого, когда можно родить своего?
– Хорошо, ты прав, – но тон ее был протестующим. – В таком случае куда дели моего? Может, иностранцам отдали, может, еще куда? Я знаю одно: мне подсунули мертвого…
– О боже! – взвыл Серафим. – Мы с тобой чокнемся! Остановись, умоляю тебя! Ты впечатлительная, насмотрелась фильмов и перенесла сюжеты на себя. Как иностранцы вывезут младенца? Это не так просто, как тебе кажется. Легче взять из детского дома, да отказников полно в том же роддоме!
– Отказников? – не поняла Мила.
– Именно. В нашем городе десятки матерей в месяц отказываются от своих детей! Десятки! Сейчас… – Он рванул в другую комнату, какое-то время Мила слышала его голос: – Да где же газета… Черт! Куда я ее сунул? А, вот… – Серафим вернулся, бросил на колени жены газету. – На, читай!