– Не зови меня по-собачьи!
– Хорошо, Артур.
– Я никого не боюсь, кроме себя. Самый страшный враг человека – это он сам.
– А то я не знала, – я хмыкнула.
М-да, не лиричное настроение у моего мужчины. С каких это пор он стал моим? С тех самых, как я его увидела. Хватит мне колебаться по этому поводу. И точка.
– Пойдем!
Он встал и взял меня за руку. Как я люблю, когда он так властно меня ведет черте куда!
Мы вышли на улицу, где нас сразу захватила в плен густая черная декабрьская ночь. На небе не было ни одной звездочки! А как же Заславский?! Я за него испугалась, вдруг Марина решит с ним что-то сделать, чтобы избавиться от конкурента?! Как ни крути, все мы здесь конкуренты друг другу. Правда, бедный Иван Сергеевич вообще не знает, зачем он здесь находится. Вернее, зачем здесь находится Давыдов.
– Чернее черной черноты пустая пустошь пустоты!
Бодрый голос Заславского раздавался где-то рядом, значит, с ним пока все в порядке.
– Нужно незаметно пройти к конюшне, – прошептал Артур.
– Никаких проблем, дорогой. Кругом такая темнота… Слушай, а не могла Фаина специально отключить все фонари?! Взгляни, ведь ни один не светит! Светло лишь от окон домов.
– Это я отключил, – неожиданно признался Давыдов.
В другой бы раз я обрадовалась, но не сейчас. Хотя, возможно, я слишком драматизирую ситуацию?
– А в конюшне есть свет?
– Нет, она запитана от уличного освещения.
– Тогда нам нужно взять с собой фонарик.
– Я уже взял.
Боже, какая романтичная атмосфера! Я иду в кромешной тьме неизвестно куда, хрустя свежим снежком, ведомая самым лучшим мужчиной в мире! И мы идем тайком для того, чтобы предаться поискам… удовольствия… раритета, чтоб ему пусто было.
Наверное, я все-таки не тем озабочена. Меня наняли для другого. Для чего? Для того, чтобы я изображала жену, между прочим. А я ее отвратительно изображаю, если думаю о чем-то, кроме своего мужа.
Ладно, если отбросить в сторону романтичные и не очень бредни, то согласна ли я стать женой мужчины, который собирается стать состоятельным и несносным?! Это сейчас он лучший мужчина на свете, а когда получит наследство, вдруг изменится? Посчитает меня не ровней и все такое в этом духе. Стоит ли мне помогать ему искать это дурацкое письмо при таком раскладе?!
– Ты вся дрожишь, – прошептал Артур и обнял меня. – Ночь прохладная.
– Ага, – еще бы мне не дрожать! Такое надумала, что мурашки пробежали по телу. – Холодно.
– Сейчас согреешься, – и Артур втолкнул меня в теплое помещение, пахнувшее сеном и луговыми цветами.
Луговые цветы пахнут солнцем, ветром и свободой. Я их люблю потому, что считаю себя похожей на полевую ромашку, растущую на самом краю поля, у дороги. Шел мимо путник – Давыдов, наклонился и сорвал меня. И попала я в его теплые руки…