Через восемнадцать месяцев после их женитьбы она вся кипела, как скороварка на слишком большом огне. Она внимательно к себе присмотрелась, и то, что она увидела, ей не понравилось. У нее не было своего лица, если не считать того, что она была женой Рафаэля и дочерью Сауткоттов. Настоящая Сара не могла себя защитить, она просто себя не знала. И всю свою жизнь подстраивалась под других и постоянно извинялась, если у нее это не получалось. Короче говоря, она была тряпкой, у которой не хватало смелости потребовать для себя свободы.
Только в одном она сопротивлялась Рафаэлю: он хотел ребенка, она же старательно избегала любого разговора на эту тему.
Напряжение в отношениях с Рафаэлем, нараставшее от месяца к месяцу, в конце концов привело к взрыву по самой смехотворной причине. Одна из натурщиц Рафаэля постоянно разгуливала по их квартире в полуобнаженном виде, приводя Сару в ярость. В конце концов Сару прорвало, и она жестко заявила Рафаэлю, что не желает больше видеть ее у себя дома. Рафаэль сказал, что это глупо. Сара отреагировала еще глупее, покидав вещи в чемодан и пригрозив уехать.
- К ним назад ты не вернешься, - заверил ее Рафаэль оскорбительным тоном.
- К моим родителям это не имеет никакого отношения, - прошептала она с неожиданным отчаянием. - Ради разнообразия речь идет обо мне. Обо мне... о моих чувствах... больше ни о чем!
Но он ее не понял. Он не понял, что ей надоели путы, и поэтому буря в стакане воды превратилась в настоящую. Тогда Рафаэль выкинул ее противозачаточные таблетки и был совсем не таким нежным, как обычно. В ту ночь он был холодным и целенаправленным.
Через шесть недель она поняла, что беременна. Они тогда наговорили друг другу кучу гадостей, и Сара пообещала себе, что никогда больше не пойдет на поводу у Рафаэля. Скованность в их отношениях возникла задолго до того, как ей позвонил отец и сообщил, что мать больна.
Рафаэль пришел как раз тогда, когда она собирала чемодан.
- Что ты делаешь?
Она нехотя оторвалась от работы и выпрямилась.
- Мать неважно себя чувствует. У меня билет на вечерний самолет.
Он недоверчиво смотрел на нее блестящими потемневшими глазами.
- А я только сейчас об этом узнаю?
Она побледнела, предчувствуя ссору.
Рафаэль с напускной небрежностью опустился на низкий подоконник.
- Что с ней случилось?
Сара нехотя объяснила, готовая в любую секунду дать решительный отпор любой попытке унизить ее родителей.
- Это может быть сердце, - с тревогой закончила она.
- Или воображение.
- Как ты можешь?!
- Через неделю в Нью-Йорке открывается моя выставка, - хмуро напомнил он ей. - Мы должны быть там...