Дом Рафаэля... Нет, это невозможно! Она все еще никак не могла оправиться от шока. Скорее всего, этот дом отошел к Рафаэлю от родственников по линии отца. Он ничего ей о них не рассказывал; Все два года их совместной жизни он держал это в секрете, не дав ей никакого намека и ни разу не обмолвившись.
- Почему ты ничего мне об этом не рассказывал? - чувствуя себя обманутой, со злостью и болью спросила она. - Ты сделал из меня полную дуру. - Она тупо покачала головой. - Я чувствую себя униженной.
Рафаэль поднял бровь.
- Enamoiada (Любимая (исп.) Сауткоттов этим не проймешь.
- Я просто никак не могу понять, откуда у тебя все это, - пробормотала она напряженно.
- Когда мы жили вместе, меня не очень-то величали здесь, в Алькасаре, - объяснил он без особого энтузиазма. - Я не получал от поместья ни гроша, хота по закону мне полагался определенный доход. Мой дед, Фелипе, ненавидел меня, и, должен сознаться, взаимно.
Ее брови поползли вверх.
- Он ненавидел тебя?
- В начале этого года Фелипе погиб в автомобильной катастрофе. Если бы не этот подарок судьбы, мне пришлось бы еще очень долго ждать дня вступления во владение своей собственностью, а приходить сюда нищим попрошайкой я не собирался. - Его темный взгляд заблестел. - Какой смысл хвастать тем, что я не мог тебе дать? Поэтому я и молчал.
Вошла Консузло с подносом с кофе и тонко нарезанными бутербродами.
- Я ничего не хочу, - промямлила Сара, когда экономка ушла.
- Не упрямься. - Рафаэль разлил кофе. - Мы садимся ужинать не раньше десяти.
- Боюсь подавиться, - честно призналась она. - Я бы лучше прогулялась.
Толкнув дрожащей рукой балконную дверь, она вышла на террасу.
- Сара...
- Сколько же ты стоишь? - спросила она, желая уязвить его.
Он облокотился на колонну, словно выточенную из ячменного сахара.
- Не знаю. - Он бесстрастно всмотрелся в ее замкнутое лицо. - У меня есть поместье и кое-какие коммерческие интересы. Сантовены всегда умели обожать и приумножать всемогущий доллар.
- Сантовены, - повторила Сара.
- Это имя фигурирует в твоем свидетельстве о браке, - напомнил ей Рафаэль. - Я поклялся не пользоваться им, пока был жив Фелипе. И я сдержал свое слово.
Рафаэль Луис Энрике Сантовена и Алехандро. Вот уже много лет, как Сара не вспоминала его полное имя.
- "Санто", - подсказал ей Рафаэль, - "Санто Амальгамейтед индастриз".
Сара побледнела. Ей уже приходилось слышать об этой компании во время обедов в доме у своих родителей. "Санто" была гигантским многонациональным конгломератом, расположенным частично в Европе, частично в Северной Америке. Связать имя Рафаэля с этим гигантом было все равно, что предложить ей пройтись по Луне. Честно говоря, она не доросла до такого.