Я послушно нырнула в воспоминания.
Вот Максим приходит, протягивает мне бумаги на подпись. Улыбается, делает комплимент моим глазам, протягивает руку…
Влад выпустил мою ладонь и отпрянул. Я медленно покачала головой, пытаясь избавиться от наваждения, открыла глаза.
— Что?
Он отвел взгляд, но перед этим, могу поклясться, в нем мелькнула тревога. Разочарование. Но почему? Разве я что‑то сделала не так?
— У меня… не получилось?
— Нет, ты умничка.
Он встал, подошел к двери и, не оборачиваясь, добавил:
— Я зайду немного позже. Поспи.
За ним закрылась дверь, и я разочарованно вздохнула. Обняла себя за плечи, попыталась успокоиться. Ага, как же! Черт, ну, почему я такая тупица?! Выкинуть его из головы, жить своей жизнью, так нет же — стоит Владу прикоснуться, и все пропало!
Я встала, со злостью сбросив одеяло. Вышла на балкон, глубоко вдохнула холодный, почти морозный октябрьский воздух. Ветер забрался под пижаму, и кожа тут же покрылась мурашками. Ничего, лишь бы прогнать образ Влада. Забыть прикосновения, ванильную сладость.
Я представила себя на месте Лары. На секунду. Подумала, каково это: каждую ночь держать его за руку, обнимать… Впрочем, мне не нужно было представлять. Я все прекрасно помнила и вряд ли уже забуду.
Отогнала эти мысли и заставила себя думать о Чернокнижнике. Когда Филипп рассказывал легенду о вожде и пророчице, я невольно пожалела обиженного мальчика, ведь у него отняли то, что принадлежало ему по праву. Тан в видении обиженным не выглядел и жалости не вызывал. Но так ли он не прав, требуя пост вождя атли? Впрочем, Влад тоже не виноват в том, что однажды один из его предков незаконно занял место колдуна.
Спать больше не хотелось, а вот есть — еще как. Вечно меня ночью тянет к холодильнику. Странный организм — утром ни крошки в рот не могу положить, а как только часы пробьют двенадцать… Как в сказке.
Я усмехнулась. Надо что‑то с этим делать, ускоренный метаболизм не навсегда. Когда‑нибудь я проснусь и пойму, что растолстела. Но не сейчас. Сейчас с объемом талии все в порядке.
Я спустилась вниз и с огромным аппетитом съела бутерброд с ветчиной и сыром, запивая сладким чаем. Воспоминания о недавнем визите Влада отодвинула на задворки памяти, чтоб не маячили.
В гостиной было темно, лишь лунный свет пробивался сквозь полупрозрачные шторы и округлыми пятнами стелился на паркет.
Риту я узнала сразу. Она стояла у двери и пыталась справиться с замком, но выходило плохо, так как она пыхтела и старательно крутила ручку. Черный вязаный берет сбился набок, серое пальто расстегнулось, а на руке покачивался тот самый красный зонт — трость.