Почти у самый ворот на плечо легла рука, а через миг я оказалась в крепких объятиях. Знакомый запах ударил в ноздри, и я уперлась ладонями в широкую мужскую грудь.
— Пусти! — выкрикнула я. — Ненавижу! Пусти!
— Тише, — прошептал Влад мне в волосы. — Я знаю, все знаю…
Я снова закричала. Громко. Захлебнулась рыданиями, а он просто гладил по спине, что‑то говорил. Одежда намокла и прилипла к телу, воздух вокруг пропитался ванильным запахом. И откуда он взялся?
— Ненавижу тебя… — сказала я осипшим от рыданий голосом, вцепившись пальцами в мокрую ткань его серой рубашки.
— Знаю, — его голос — хриплый, родной. Как же это все? Почему? Казалось, если не узнаю сейчас, просто умру! — Так было нужно…
— Кому? — всхлипнула я. — Кому было нужно?
Он немного отстранился. Приподнял мой подбородок, заглянул в глаза. Я и правда ненавижу его. Должна ведь ненавидеть… Как он мог — родной, близкий — так поступить со мной? Я ведь любила. Люблю…
Губы обожгло поцелуем. Голова закружилась. Безумие.
Влад еще крепче стиснул меня в объятиях. Плакать больше не хотелось, двигаться тоже. Замереть, не ступать в будущее. Там — разочарование, обида, угрызения совести.
А здесь счастье. Пусть минутное, разбавленное болью, но мое. Я устала страдать.
Слабая. Впору себя презирать.
Из последних сил оттолкнула его, отступила на шаг.
— Прочь! Это все магия, проклятие…
— Нет никакого проклятия, Полина! Это все бредни, — повторил он слова Глеба. Они даже говорят одними фразами…
В голове шумели спутанные мысли, мешая сосредоточиться. Дождь лупил по спине, стекал с ладоней вниз, кружил голову, лишал разума.
— Не знаю, что это, — сказала я, наконец. — И не хочу проверять.
— Отречешься — не увидишь сестру.
Короткая фраза — как подножка.
Почему эта мысль не приходила мне в голову раньше? Я ведь думала об отречении, серьезно думала. Просчитывала, размышляла. А теперь что?
Я сникла. А ведь он прав… Не увижу Риту, не узнаю больше о маме. Ведь когда сестра говорила о ней, мама будто оживала, становилась осязаемой, близкой. Нет, я не могу это потерять! У меня так мало осталось… Плечи безвольно опустились, я закрыла глаза.
Некоторые проигрывают всегда. Нужно научиться жить с этим или стать сильнее.
Я всхлипнула и спросила:
— Как ты это сделал с Глебом?
— Одно из моих умений, — ответил Влад. — Ты многое должна узнать.
Я замотала головой.
— Филипп говорил: мы должны помогать. Что же прикажешь сделать с тобой после того, как…
— Поля…
— Я не смогу. Сойду с ума.
— Дай руку.
Его ладонь нашла мою. Теплая. Знакомо сжала. А потом что‑то произошло. Словно мне влили свет в вены. Ванильный запах стал насыщеннее, ваниль была во мне.