Влад исчезал, оставляя меня одну, и я снова наполнялась тоской.
Хотелось кусать локти. Ненужная, брошенная… Так мне и надо! Я ведь предала — предала Матвея…
Воспоминания о нем врывались в сознание чувством вины. Сожаление охватывало быстро, душа, царапая сердце изнутри.
Я просыпалась растерянная, совершенно разбитая. Обнимала Матвея и старалась отдышаться. Пыталась прогнать мысли о Владе, но они настойчиво возвращались пряными сценами, о которых мне было стыдно признаться самой себе.
Постоянно казалось, что он зовет меня. Было ли это правдой, или я просто нашла повод думать о нем снова? Заболеть им.
Сны сводили с ума. Повторялись, и с каждым днем становились все безумнее. Выматывали. Я просыпалась совершенно не отдохнувшей, разбитой, и иногда не могла заставить себя встать с постели.
Матвей не понимал, что со мной творится, и, наверное, у него не хватало духа настоять, чтобы я рассказала. Я же закрылась ото всех, испугавшись собственного разума.
Так продолжалось три недели, и к концу третьей я превратилась в дерганую истеричку. Взяла больничный — на работу не хотелось, да и сил не было.
Матвей списывал все на гормоны беременных, но я видела проблему глубже. Пугающее, но логичное объяснение.
Болезнь?
Я боялась этого слова. Ведь не могла же сойти с ума от безумного влечения к человеку, давно покинувшему меня? Рациональное зерно во мне было всегда, но эти сны… Они пугали до чертиков.
Говорят, чтобы избавиться от страха, нужно посмотреть ему в лицо.
Существует ли магия? Можно ли оправдать ею те или иные действия, лишенные воли? Можно ли сказать, что нас заставляют поступать определенным образом, или все же нужно отдавать себе отчет: мы сами виновны во всем, что происходит с нами?
Впервые с того дня, как покинула квартиру Влада, я сознательно направилась туда. Бездумно. Импульсивно.
Погода испортилась, начался снег с дождем, но это удивительным образом успокаивало. Мне всегда нравился дождь, еще с детства. Я могла часами сидеть и смотреть на разбивающиеся о подоконник капли, а если промокала, попадая под ливень, чувствовала себя по — детски счастливой.
На автобусе я добралась до центра и пошла в сторону улицы, где находился дом Влада. Юркнула в подъезд вместе с каким‑то жильцом, поднялась на лифте на седьмой этаж.
Даже воздух здесь имел знакомый запах. Черно — белая плитка на полу отзывалась на мои шаги глухим звуком. Лестничная площадка встретила уныло, словно ворча: «Тебя выгнали давно. Чего пришла?»
Я закрыла глаза, пытаясь привести в порядок мысли, повторяя заученную до дыр речь, которую готовила целых два дня.