– Постойте-ка, товарищ, – перебил я товарища, – мне кажется, тут необходимо прояснить ситуацию, может, этой ночью в ваших объятиях оказалась невинная девушка? – Ирина при этих словах мгновенно покраснела, Кондрат промолчал, но еле заметно отрицательно покачал головой.
– Ответа не требуется, – сказал я, скривившись, затем, вздохнув, добавил: – И так все ясно.
– Да, хотел я вам приготовить кофе на дорожку, – сказал Кондрат с показным сожалением, – но раз вам в милицию, там вас пусть кофе и угощают.
Теперь уже у обеих девушек в глазах стояли слезы.
Я обнял Елену и поцеловал в щечку, она-то как раз ни в чем не была виновата и вообще этой ночью, я бы сказал, была на высоте. Ирина тем временем, нисколько не стесняясь нас, стала надевать свое платье-комбинезон.
– Я думаю все же, товарищ Кондрат, – прокашлявшись сказал я, – что нам необходимо судить Ирину здесь, прямо на месте, по нашим собственным законам, – так будет милосерднее, надо же дать девушке шанс. Я надеюсь, в таком случае она прочувствует, насколько была неправа, и чего за свое поведение заслуживает. – Кондрат согласно кивнул и я продолжил: – Тогда не будем откладывать дела в долгий ящик, и разводить пустые антимонии. Я как судья, в силу права, доверенного мне нашим тайным сексуальным сообществом, начинаю судебное разбирательство. Обвиняемая Ирина – станьте ровно. Сейчас наш уважаемый прокурор зачитает параграфы обвинения!
Девушка, непроизвольно дернувшись, выпрямилась, и Кондрат начал громко озвучивать пункты, загибая при этом пальцы на руке:
– Разбитая магнитола – раз!
Я молча кивнул, и даже Елена согласно качнула головой.
– Утюг, увы, тоже не работает – два!
– Меня, малолетку, соблазнила и растлила – три!
– Компанию испортила – четыре!
– Мама, между прочим, просила, чтобы все было прилично, а вышло, как мы видим, с точностью наоборот, – он досадливо махнул рукой и загнул большой палец, – пять!
– Далее, – сказал он, меняя руку, – хороших ребят ни за что хотела отправить в тюрьму – шесть!
– Подосрала подруге и испортила ей кайф – семь!
У Ирины от этого перечня подогнулись коленки, и она, чтобы не упасть, оперлась на стол обеими ладонями.
Я уже стал беспокоиться, что у Кондрата для обвинения не хватит на руках пальцев, но он как раз остановился в счете, решив видимо, что вышеперечисленного будет вполне достаточно.
Повернувшись ко мне, он сказал:
– Я требую, ваша честь, наказать эту дамочку по всей строгости законов нашего сообщества.
– Встать, обвиняемая! – гаркнул он, сурово взглянув на Ирину, и та, с трудом выпрямившись, поглядела на него измученными заплаканными глазами. – Сейчас будет оглашен вердикт судьи.