Это верно, что полен больше не производят? Так заявлено в книжке. Получается, что я последний, кто занимается этим ремеслом? Ведь существует же последний в любом деле. Здесь вот написано, что в 1907 году, когда руководством американского военно-морского флота было принято решение снять с носов кораблей все полены, один боцман сложил стихотворение о плавании полен во времени и об их исчезновении навсегда, оплакивая далекие эпохи, когда они гордо держали курс от Огненной земли до моря Баффина. Все знают, что поэты любят трагические концовки и похоронные причитания, — так Муза прощается с павшими героями прошлого.
Нужно найти самого последнего творца полен, более славного, чем первый. Конец всегда торжественнее начала и заставляет биться сердце намного чаще, словно в лихорадке. Пролистнём несколько страниц… Вот ещё один последний: Уильям Рамни, брал за модель свою дочь, умер в 1927 году, когда его искусство «было практически забыто». Опять одна страница вперёд и по взмаху волшебной палочки появляется ещё более последний, Брюс Роджерс, год смерти 1935. А на странице 63 выскакивает некий Джек Уайтхед, остров Уайт, год смерти 1972.
Не обижайтесь на меня: эти вещи не я состряпал, обо всём написано в этой книге с красочными картинками и замысловатыми фамилиями. Мне смешно наблюдать за соревнованием под названием «Кто лучший в трюме». Последних нет. Ничто не исчезает и никто не будет окутан славной прохладой вникуда закатывающегося Солнца.
Нет никакого последнего. Театр заставляет подняться покойников из своих могил. Я вновь за пасхальным столом, передо мной сладости из знаменитой «Бабушкиной кондитерской». Всемирное клонирование — больше не будет мёртвых, только одни и те же лица, никаких рассказов об ушедшей любви, один и тот же трагический роман, о Смерть, забери меня, где ж твой карающий кинжал?! Порой было бы очень кстати исчезнуть и больше не появляться, вот так быть, а затем вдруг прекратить существование…
Роскошь прежних времён. Сегодня вечная жизнь обязательна. Нет ничего странного в том, что в 1972 году молодой Бернд Альм, посетив примерно тогда же выставку Уайтхеда и Гатчеса, тоже решил посвятить себя реставрации и созданию тех роковых фигур, или, намного лучше, копированию утерянных подлинников. Его примеру последовали и остальные. Так ностальгия по поленам дала хлеб фальсификаторам: многие принялись лепить полены по гравюрам и выдавать их за оригинальные произведения искусства или — нередко — за копии, выполненные самим автором, что приятно бередит чувство китча у всего просвещённого человечества. В принципе, судьба справедлива: восставшая из моря фигура погрязла в царстве лжи и коварства.