— Любимый… прости. Сейчас объясню… но для меня он не мужчина. Вернее, я отношусь к нему как к дядюшке, с тех пор, как Ольсен рассказал об их родстве. Ты бы еще сказал, что неприятно смотреть, как я разговариваю с дедом! И кроме того, всё, что сказал магистр — не тайна, а просьба. И я могу сказать тебе и сейчас, но Феодорис особо просил, чтобы я сказала это всем вместе. Ну, ты же знаешь правила цитадели? И хотя мы с тобой уже сделали свой выбор, но братья-то об этом еще не знают? И будут ждать твоего решения… а важно, чтоб они приняли его сами. И Ольсен с Кастиной тоже. Нужно дать им возможность сделать свой выбор.
— А если я буду знать?
— Ольсен это сразу поймет. И начнет вытрясать из нас правду. И тогда братья затаятся, начнут ждать твоего решения.
— Да, — обдумав ее слова, ухмыльнулся ястреб, — магистр очень хорошо изучил своего дядюшку. Так ты одеваешься или нет?
— Почти оделась, — поспешно натягивая удобное платье, сообщила Веся, — скажу тебе по секрету… я ужас как не люблю надевать мужскую одежду!
— Если б ты знала, радость моя, — целуя ее, украдкой вздохнул ястреб, — как я ненавижу, когда ты ее напяливаешь!
В небольшой столовой третьего этажа о чём-то жарко спорили княжичи, это было слышно еще за несколько шагов от двери, но останавливаться, чтоб послушать, Берест не стал. Знал загодя, братцы все равно сейчас все вывалят на его голову и заставят решать, кто прав, кто виноват. Однако он не угадал, все вывалить собирался прадед.
— А вот и Ардест, — ехидно возвестил он, едва княжич открыл дверь, — спросите, как он думает?
— Может дашь нам хоть за стол сесть?! — подводя жену к свободному месту, так же колко спросил Берест, — а вы чего так шумите, уже поели что-ли?
— Не успели, — открывая крышку на огромной жаровне, — сообщил Ансерт, — дед заговорил.
— Да я только спросил… это вы сами раскипятились, — отобрав у внука внушительную ложку, Ольсен первым делом наполнил тарелку Кастины, потом свою, и передал поварской инструмент Бересту.
Княжич снова усмехнулся и поступил точно так же.
— Держи, — отдал он ложку Даренсу и только тут заметил, что кузен необычно молчалив и хмур.
Перевел взгляд на Милу, обнаружил, что девчонка сидит с надутым видом и вздохнул с досадой, неужели она уже успела напридумывать несуществующих обид, по обычаю изнывающих от безделья ястребиц?!
Некоторое время все молча ели, прилежно налегая на необычайно вкусное жаркое из телятины с грибами и непонятно где добытыми чародеями молодыми овощами, на пироги с гусятиной, соленья и холодные закуски. И так же старательно делали вид, будто забыли о тех неурядицах, которые волновали их перед приходом командира.