Совсем недавно в Центральном архиве Министерства обороны были обнаружены свидетельства очевидцев, непосредственно знавших генерала Доватора. Отрывки этих воспоминаний были опубликованы в газете «Тверская жизнь»:
«Когда появлялся Доватор, у немецких генералов двоилось в глазах, и им один казак-доваторец казался за десятерых. Снова, как в былые времена, звучали на военных дорогах панические крики — «казаки». Снова острый клинок и меткая пуля поражали насмерть иноземных захватчиков. Только в состоянии страха можно было издать приказ, извещающий немецкие войска о том, что у них в тылу действуют 18 тысяч казаков. На самом же деле у Доватора было всего три тысячи бойцов.
14 августа конная группа получила задачу: прорвать оборону противника в районе Подвязье — Устье и провести рейд по коммуникациям и тылам шестой немецкой армии, действовавшей на центральном направлении удара по Москве. Цель дивизии — прорвавшись в тыл врага, разрушать коммуникации, уничтожать штабы, живую силу, запасы, связь, сея панику среди фашистских войск.
Готовя группу к сложной боевой задаче, полковник Доватор оставался жизнерадостным и веселым, но вместе с тем требовательным. Правда, для хорошего казака у него всегда были теплое слово и веселая шутка.
Часто в конце дня на биваке в темноте он беседовал с бойцами и офицерами, разъясняя задачу каждого в предстоящей операции. Готовя свою группу к рейду, Доватор не раз вспоминал знакомый ему эпизод из литературы Отечественной войны 1812 года.
Однажды, во время отступления русской армии, из-под ног Дениса Давыдова, предводителя русских партизан, поднялся большой русак. Прижав длинные уши, он метнулся вправо. Многие кинулись ловить его. Русак прыгал туда и сюда… Неожиданно он выскочил из-под сотни протянутых к нему рук и пропал в поле. Этот эпизод явился как бы прообразом будущих действий денисовских партизан, которые тогда, перед Бородинским сражением, еще только готовились к своим подвигам в тылу Наполеона.
О таком неуловимом отряде мечтал и Доватор. Такого требовал от своих помощников. Вот маленький пример. Старшина Ковалев, боясь упустить мельчайшие подробности подготовки к бою, хозяйским глазом оглядывал эскадрон. Вдруг лицо его изменилось, глаза сузились, он почти шепотом от гнева обратился к молодому казаку: «Попов, почему стремена не обернуты тряпкой?» Тот заторопился, исправляя упущенное. Ему стало не по себе — как он забыл об этом? Конечно, вроде бы мелочь, но ведь звон стремян мог выдать замысел всей дивизии.
Ночь перед наступлением стояла спокойная. Спокойная во фронтовом понимании — тихо подтягивались эскадроны к переднему краю на исходное положение; слева — артиллерийская канонада; следы трассирующих пуль разрисовывают августовское небо карнавальным фейерверком — это 47-й полк отвлекает немцев на себя. Над равниной поднимается густой туман, скрывая приготовившиеся к атаке полки.