Конечно, вам об этом неизвестно.
Я уже поняла, с кем говорю: профессор Ли из университета Осириса. Тридцать лет назад он получил Нобелевскую премию по истории, но с тех пор мало чем отличился.
— Имеете в виду события в тысяча девятьсот пятидесятых, за несколько лет до запуска первого спутника? — уточнила я. — НЛО и Розуэлльский инцидент. Версия причастности к ним инопланетян не раз опровергнута, хотя и утверждалось, что свидетельства просто скрыли. Вы нашли что-нибудь важное?
Профессор выглядел обескураженным, но быстро взял себя в руки:
— Мы передали несколько любопытных сведений полковнику Торреку.
— Он не счел их полезными. Это все, чего вы добились на сегодня?
Остальные стояли молча, позволяя своему самозваному представителю вести разговор.
— Да, — подтвердил профессор Ли.
— Мы должны продвигаться быстрее и методичнее. Я только что завтракала с теми, кто несет службу в космосе и умрет первым, если сфера окажется враждебной. Любая мелочь, которая поможет определить, чего ждать от чужеродного объекта, жизненно важна. И времени у нас, скорее всего, крайне мало. Итак, мне нужно знать не только тот временной период, по которому вы специалист, но и в каких еще областях вы разбираетесь.
Наступила мертвая тишина. Предоставить мне информацию — значит, признать мое главенство, к чему ученые совсем не стремились. Я поняла, что провалилась. Если их не волновал Драго и его отряд на орбите, тогда мне нечего сказать, чтобы достучаться до этих людей. Можно уходить прямо сейчас, потому что…
Один из наблюдателей выступил вперед и заговорил:
— Конечно, мы должны сделать все возможное, чтобы помочь. Я профессор Чан, университет Земли. Специализируюсь на годах с восьмисотые по тысячные нашей эры, плюс-минус пять веков. Боюсь, период слишком ранний, чтобы принести пользу.
Я сдержала вздох облегчения и постаралась ответить как можно спокойнее:
— Вовсе нет. Согласно моей собственной теории, у нас больше шансов обнаружить свидетельства визита инопланетян глубоко в доистории. Ничто не мешает человеку с телескопом увидеть ту сферу на орбите. В наши дни люди сочтут, что она относится к солнечным батареям Земли-Африки, но столетия назад…
Я сделала пару заметок о Чане в своем глядильнике и повернулась к другому члену группы — женщине. Немного поколебавшись, она бросила виноватый взгляд на профессора Ли и призналась, что в целом знакома с периодом с 1600 по 1950 годы и специализируется на доистории Земли-Европы.
Это решило дело. Один за другим мне ответили остальные, кроме решительно недовольного нобелевского лауреата. Когда я наконец взглянула на него, он сложил руки на груди, выражая свое неодобрение классическим языком тела, и выпалил: