— В какие игры вы играете? — хрипло спросил он, удерживая тонкие запястья.
— Я не играю, — почти спокойно ответила она, вот только глухо бьющееся сердце слишком ее выдавало.
— Тогда зачем вы сегодня пришли? — не сдавался он, но все еще не отпуская, и находясь достаточно близко, что стоит только слегка двинуться и она сможет коснуться его губ, ощутить дыхание на коже, снова вдохнуть его запах.
— Чтобы убедиться, что с вами все в порядке.
— Лгунья, — на мгновенье ей показалось, что он знает, что давно просчитал все ее замыслы, все планы и решения, но тогда бы он не позволил ей быть так близко. В лучшем случае запер в своих покоях, а в худшем — бросил в темницу. Но ни того, ни другого он не сделал. Почему?
— Тогда отпустите меня.
— Если б я мог, — простонал он, и вот это случилось. Поцелуй, такой же жесткий, неистовый, обжигающий, как тот пожар, что бушевал в его глазах и ее стон, прорвавший всю его броню хладнокровия. Он так давно грезил об этом, так давно видел во сне, в мельчайших деталях, что сейчас не давал ей и шанса. Разодрал ее платье, так много скрывающее, заставляющее сходить с ума от желания. О, эта ведьма умела подбирать наряды. Еще одна изощренная пытка для его организма. Только от этой пытки, от постоянного возбуждения и желания рядом с ней у него не было иммунитета.
Когда он коснулся ее груди губами, она снова застонала, и снова он поймал стон губами, обжег руками кожу, не хуже ядовитого муслина, прочертил дорожку поцелуев от шеи к животу, исследовал каждый сантиметр, заставляя все сильнее желать, жаждать его.
— Пожалуйста, — пропищала она, когда он медленно провел рукой по внутренней стороне бедер, но он собирался помучить ее, как она все эти годы мучила. А потом в сознании вспыхнул образ ее раба, того, кто касался ее, целовал, брал все, что она давала. А сколько она давала? Стонала ли так же, от его рук, дрожала ли, когда он целовал ее, и царапала ли также спину, на вершине наслаждения? Любила ли она своего раба? И что чувствовала к нему? Обо всем этом он думал позже, когда прошла горячка страсти, когда она расслабленно лежала на нем и выводила узоры на груди своими тонкими пальцами. И изводя себя этими мыслями, он все больше закрывался и почти ненавидел ее в этот момент, но и отпускать так скоро был не намерен. Он обещал, что она заплатит за все страдания, и сейчас он покажет ей, насколько жестоким и бессердечным он умеет быть.
* * *
Мила проснулась, когда назойливые солнечные лучики коснулись лица. Закрылась одеялом, потянулась и почувствовала тупую боль во всем теле. А потом вспомнила все подробности этой ночи и, осознала, какую ошибку допустила. Сейчас ей хотелось умереть от стыда и осознания, насколько бесстыдной была ночью. Сколько раз он…