Ум в очередной раз поразился глубине собственной мысли, но потом стало как-то неловко и стыдно, словно внутренний свидетель поймал меня на вопиющей глупости. На этот раз пробудилось сомнение, и я понял, что еще очень туп. Куда тороплюсь, стоит ли подождать, пока мой интеллект созреет и наберет силу? И уж тогда оценю ситуацию и как следует пораскину мозгами. Впрочем, за меня это уже сделали «тени», судя по состоянию трупика. А вот сейчас прошла ирония или сарказм? Не помню точно, как называется, что-то новое все время всплывает из глубин памяти. Разум пока похож на несыгранный оркестр, где время от времени просыпался новый музыкант со своей партией.
Надо найти способ выбраться, а то останусь тут этой многомудрой пустотой навсегда. Теперь меня пугала перспектива застрять в этом скучном, бесцветном мире навечно. Его свистящий сквозняк и странный шепот стали привычны, но яркие краски, слепящее солнце, простор неба, запахи и вкус сочной травы выглядели намного приятнее.
Я вплотную подплыл к одному из кроликов, чтобы внимательно изучить его тушку, как вдруг заметил слабое мерцание в шкурке, будто в ней жили сотни маленьких светлячков. В мире, наполненном лишь оттенками серого, такой таинственный свет мог испускать лишь какой-нибудь волшебный маяк. Незаметный на большом расстоянии, вблизи он обладал гипнотической силой. Мне хотелось забыться в нем, нырнуть, раствориться в манящем сиянии. Некоторое время я сомневался. Внешний мир оказался жесток, а его уроки наглядно болезненны, но что мне терять? Наконец, все же решился и вплотную приблизился к кролику.
Вспышка синего! В следующую секунду меня оглушили свежие цвета, сотни тончайших запахов и разнообразных звуков. Едва открыв глаза, я тут же зажмурился, чтобы привыкнуть к их яркости. В прошлый раз все выглядело обезличено, я даже не выделял себя из общей картинки. Но «тени» очень доходчиво объяснили суть дела, заставив разделить мир на «меня» и «всех остальных».
Двойственное мировосприятие оказалось очень практичным. Реальность стала выглядеть совершенно иначе, добавив в него новые краски еще незнакомых эмоций. Внутри смесь страха, напряжения и недоверия – я чувствовал себя словно отравленным. У меня опять есть тело, а значит, боль может снова вернуться и ее ожидание переживалось мучительно, доставляя уже почти физическое страдание. Недавняя тупость меня больше защищала, спасительный барьер растаял. Еще ничего не случилось, но мне уже плохо. Возможно, что разум скорее проклятие, чем преимущество. Ум снова отметил в себе появление «кроличьей философии», еще несколько минут назад там и слов таких не было…