– Тише-тише. Я верю, спокойнее. Именно элементаль? Из соседней локации? – Макс искренне пытался разобраться. – Зачем ему спасать тебя? И почему все эти чудеса происходят, как только ты остаешься одна?
Я скрестил на макушке уши, прислушиваясь, а когда дошел смысл последней реплики, возмущенно фыркнул. Да что он понимает в мобах? Ящерам с одной легче справиться! Не надо держать нас за идиотов!
«Нас» – внезапно до меня дошло, что я опять думаю с позиции моба. Ум, как только получил новое тело, привычно отождествился с ним, а люди снова стали восприниматься чужими.
Мне подумалось, что вокруг всего лишь этикетки, которые мы привычно цепляем на все, что видим: «мы», «они», «мое», чужое». Когда я только проснулся в кролике, никаких «чужих» еще не было, впрочем, как и «меня». Дом, семья, род, страна, религия, планета – все это мгновенно становится «нашим», как только мы вырыли и заняли свой «окоп», отделив его от всего остального. Естественно, что в нем сидят товарищи по оружию, а от всех остальных надо отстреливаться. Кругом враги, не зря же рыли… Они ведь не с нами сидят, а в соседней траншее, прямо напротив. Мало ли, а вдруг пальнут, уж лучше мы первые…
– Я не знаю, почему. Я достала боты из него. Бимка погибла. Нашла этого кабана – приручила, но он какой-то неправильный, такой эмм… – Лапуля замычала, пытаясь выразить неясное ощущение.
– Это нервное, – успокаивающе заверил ее Макс. – Так кажется. У меня тоже бывает со своими демонами…
– Что у тебя бывает с демонами, мне безразлично, – раздраженно перебила его Лапуля. – Ты слышал, какие басни стали ходить после того, как меня в таверне высмеяли с этим зайцем?
– С Черным Кролем? Так это же архетип, им детей пугают. А кто тебя за язык тянул? Я же говорил не болтать, и что? – ядовито сказал Макс, явно обидевшись на последнюю реплику.
– А то, – тут сестренка покосилась в мою сторону и почему-то начала говорить шепотом. – А то, что все эти странности могут быть как-то связаны. Вдруг это опять он?
Варлок изучающе алчно посмотрел на меня. Казалось, что он даже облизнулся. Взгляд холодный, цепкий, внимательный. Я почувствовал себя неуютно, словно стою перед ним голым, хотя ведь все так и было…
Мелькнувшее в уме сравнение меня заинтересовало. Похоже, что-то глубоко внутри привыкло к одежде. Еще один намек на мою латентную человечность, что очень обрадовало, но вот направление разговора нравилось все меньше.
Не хотят ли они меня пустить на сало и ценный лут? Надо бы перебраться поближе к густым зарослям. В воздухе отчетливо запахло жареным поросенком.