— Вы… Вы лжёте! Лжёте! Лжёте!
— Нет. Да и какой в этом смысл? Ешьте, Хьяма. У меня не так много времени. Неделя выдалась просто сумасшедшей, и я бы хотел отдохнуть. Кстати, обещаю завтра организовать вам баню и свежую одежду.
— Что от этого толку здесь?!
Она обводит рукой вокруг, дёргает ногой, на которой блестит кольцо оков.
— Думаю, это лучше, чем висеть в петле, либо выдерживать вторую сотню жаждущих вашего тела мужчин подряд.
Хьяма осекается, бросает на меня всё тот же полный ненависти взгляд, но всё же принимается за еду. Впрочем, Сола, добрая душа, наложила всякой всячины столько, сколько может съесть лишь большой, сильный мужчина, и очень много остаётся. Тем лучше. До утра не испортится, а я не уверен, что у меня будет много свободного времени… Затем отцепляю цепь от вбитого в стену крюка, комиссарша подхватывает своё ведро и послушно выносит его туда, куда сказано. Затем мы возвращаемся, и я снова зацепляю оковы за своё место. Она опять злится, но я утешаю:
— Думаю завтра я их сниму. И, может быть, вы смените место… Пребывания…
Удивлённый взгляд, пламя ненависти в глаза чуть утихает. Я закрываю за собой двери камеры, затем поднимаюсь к себе. Можно, пожалуй, открыть рольставни второго этажа, что я и делаю с удовольствием. И — первое, что я вижу, копошащихся на улице возле пепелища Императорского театра людей. Они что-то строят. И если я правильно понимаю — эшафоты и виселицы. Горят костры, возле которых греются солдаты. Стучат топоры и молотки, визжат пилы. Мимо них опасливо озираясь тянутся фигуры обывателей. Это те немногие счастливчики, которым повезло уцелеть на принудительном строительстве оборонительных укреплений. Или другие беженцы. Не суть важно. Задумчиво наблюдаю за обустройством места будущей экзекуции из тёмного коридора. Да… Новая власть, третья по счёту, собирается начать своё правление с казни виновников государственного переворота. Обращаю своё внимание, что там, где расположены рабочие кварталы — тихо. Не слышно ни стрельбы, ни грохота орудий. Нет даже пожаров…
— Господин эрц, позвольте мне тоже посмотреть?
— Пожалуйста, баронесса. Сейчас это безопасно.
Женщина становится рядом со мной, обдав меня слабым запахом парфюма. Жадно глядит на улицу, потом вдруг становится бледной. Понимаю. Она увидела всё ещё не убранные трупы защитников баррикад… Женщина пошатывается, и я едва успеваю её поддержать, но она никак не может устоять на ногах, и тогда я действую на рефлексах, подхватывая её на руки.
— Ах…
Прячет голову у меня на груди. Ну, что тут делать? Не спеша иду с ней вниз, встречаемый изумлённым взглядом Юницы. Бережно опускаю хрупкое тело женщины на диван, зову мажордома: