Раздражённо отложив лист бумаги с убористым текстом, генерал взглянул на приложенную к папке фотографию и едва не ахнул от удивления — по документам эрцу сорок четыре года. Но выглядел он не старше тридцати. Потянулся к колокольчику, позвонил, и когда вошёл адъютант, ткнул пальцем в глянец изображения:
— Что, не могли найти карточку посвежее?!
— Простите, ваше сиятельство, это снимок недельной давности…
— Что?!.
Снова всмотрелся в фотографию, в суровое лицо представителя Нуварры в Империи, затем ошарашенно прошептал:
— Я должен с ним встретиться лично…
…Вот уже два года прошло с момента нашего перехода на новый мир. Небольшая колония бурно росла, развивалась, несмотря на многочисленные сложности и трудности. Было всякое, и хорошее, вроде найденного кладбища кораблей, правда, использовать мы смогли всего четыре найденных судна. И плохое — как нападение аборигенов, населявших материк до нас. Почему в прошедшем времени? Потому что после неудачной попытки истребить чужаков, то есть, нас, они устроили массовое самоубийство. Во всяком случае, после найденного мной, мы больше не встречали живых туземцев. После удачной вылазки на вертолёте к границам Русии, благо по прямой через море до берегов страны была всего неполная тысяча километров, а наш 'Ми-26' с подвесными баками способен был преодолеть две тысячи триста, мы захватили целую семью одного аристократа: отца, его жену, двух детишек, и тройку слуг. Ночью ограбили местную библиотеку, забив две телеги газетами, книгами, альбомами и вывезли их к себе, на Новую Россию. Затем была подготовка к внедрению в Русию, страну, чем-то напоминающую нашу Российскую Империю до семнадцатого года. Целый год я изучал язык, обычаи, правила поведения, одновременно мне готовили легенду, прежде чем уехать в Империю. Одновременно мы осваивались на своём материке, ремонтировали найденные корабли, культивировали почву, разводили привезённый с собой скот. И когда настало время, я отправился на свежепокрашенном 'Либерти', получившем название 'Свобода', к берегам Русии. Плавание было долгим, почти месяц мы болтались в океане, пока обогнули по большой дуге сплошную цепь рифов и мелей, прикрывающих наш материк и надёжно перекрывающим любые морские подходы по кратчайшему расстоянию от Русии и Океании. Затем наш корабль пристал, точнее, попытался пристать к пирсу большого порта на восточной оконечности Русии. Увы. Гигант в сто тридцать пять метров длиной в бухту просто не поместился, правда, ажиотаж был ещё тот. Ещё бы! Такой монстр, особенно, по сравнению с гордостью Императорского Флота 'Неукротимым', бывшим меньше на целых десять метров по длине. И вдруг — торгаш, как презрительно называли гражданские суда военные моряки, превосходящий по величине самый большой линейный корабль Русии! Ха, интересно, чтобы сказали морячки, если бы узнали, что у нас стоит 'Бисмарк!? Да-да, тот самый! Который якобы утонул в четырёх сотнях километрах от французского Бреста. И ещё долго стоять будет. Потому что у нас нет ни специалистов, ни сил, ни средств, чтобы отремонтировать линкор…