Вдыхаю полной грудью. После подземелья воздух кажется слаще мёда. Подставляю солнцу лицо. Век бы так стоял и дышал. Хорошо-то как. Лёгкий ветерок шуршит листьями, где-то скрипит кузнечик. Огромная стрекоза, сверкнув металлическим телом, пролетела у меня перед носом, и уселась на камень. Свистнула и смолкла птица.
- Никого, - мой спутник разочарованно опускает посох. Кажется, местные красоты его не трогают вовсе. - Где гоблины?
- За ночь пустили корни и превратились в куст. Вон, видишь, стоит - весь в бутонах?
- Не смешно, - Арнольд озирается по сторонам. Крадучись обходит двор по кругу. Выглядывает в пролом в стене.
- Эрнест!
За стеной, как на ладони, покатый склон холма, весь утыканный молодыми сосёнками. В густой зелёной траве алеют маки величиной с кулак. Жёлтые ромашки с чёрными сердцевинками плавно колышутся на ветру. Аромат от этого цветника такой, что пчёлы должны падать в обморок ещё на подлёте.
- Смотри. Вот они, - красавчик указал посохом.
То, что я принял за трухлявый ствол, имеет ноги и ушастую голову. Тёмный, вытянутый силуэт неподвижен, как может быть неподвижным только мертвец.
Подходим ближе. Этот гоблин уже никого не разделает на шашлыки.
Вблизи их оказалось пятеро - зеленокожих, лопоухих существ. Они веером лежат вокруг погасшего костра. Босые ноги с когтистыми пальцами уткнулись в кучку остывшей золы. Тощие тела вытянуты, длинные узловатые руки закинуты за головы, судорожно скрючены тонкие пальцы. Похоже, какой-то шутник выложил из мёртвых гоблинов лучи диковинной пятиконечной звезды.
Арнольд нагибается над телами, будто что-то вынюхивает. Переходит от одного к другому.
- Странно, странно, - бормочет себе под нос. - От чего они умерли, Эрнест?
Подхожу ближе, смотрю. Не люблю я любоваться на покойников, но делать нечего.
Да, зрелище не для слабонервных. Бедняга ушастик умер неприятной смертью.
Посредине груди, там, где у любого существа должны быть рёбра, зияет дыра. Круглая такая дырка, можно два кулака просунуть. Края кожи висят кровавыми лоскутами, весь ливер, что был внутри, вывалился на траву. Ох, мама дорогая, что-то мне нехорошо.
Над костром на двух рогульках подвешен котелок, из котелка торчит рыбий хвост. Ещё одна рыбина лежит, зарывшись в золу. Крупная рыбина, с хорошую щуку. Хищный рот разинут, и видны загнутые острые зубы. Тускло блестит круглый рыбий глаз.
- Ядрёная у них уха получилась. Аж до печёнок припекло, - пытаюсь пошутить, но голос предательски срывается. Слишком много смертей за последнее время.