– Старый Бернштейн никогда в своей жизни не полагался на случай, – с достоинством заметил царь Соломон. – Моя жена Циля всегда говорила, что осмотрительность еще никому не вредила. Я веду каталог всех своих работ. Извольте удостовериться.
С кряхтением поднявшись со стула, он ненадолго покинул компанию и вернулся с огромным фолиантом тисненой кожи. Полистав его, ткнул пальцем в одну из фотографий.
– Вот то кольцо, которое купил у меня Сергей Васильевич Муромцев.
Инка с Буниным кинулись к альбому и столкнулись лбами.
Спустя десять минут, гости, распрощавшись с хозяином, вышли под осенний дождь. В кармане Бунина лежала фотография злополучного перстня царя Соломона. Предусмотрительный ювелир, имеющий не одну копию фотографии, любезно поделился ею с Иваном.
Распрощавшись с Иваном и с Иришкой, решившими отправиться домой пешком, остальные направились в сторону машины Игоря, но тут Инка, которая была непривычно молчалива и задумчива, тронула Алису за локоть.
– Послушай, – сказала она, невольно подражая речи старого человека, с которым они только что расстались, – или я сильно ошибаюсь, или это кольцо очень похоже на то, которое Развольский подарил Наташке…
* * *
Кошку Матрену убивали с особой жестокостью. Стены лестничного пролета были забрызганы кровью и мозгами. Неведомый убийца, видимо, держал кошку за задние лапы и с размаху бил головой о стену.
Рыжий трупик с липкой, покрытой бурыми пятнами шерстью лежал возле мусоропровода. Соседка Мария Ивановна, в ночной рубашке, с распущенными седыми волосами, неопрятными космами свисавшими вдоль лица, стояла рядом на коленях и отчаянно выла.
Наталья почувствовала, что к горлу подкатывает тошнота.
– Боже мой, – прошептала она, прижав ладонь ко рту.
– Иди домой, Наташ, – тихо сказал Ленчик, – я тут вымою все, пожалуй, а то завтра Ромку в школу будет не отправить.
Соседка с нижнего этажа, вместе с мужем тоже выскочившая на площадку, попыталась поднять бабку с пола. Та послушалась было, но тут же снова бухнулась на колени, схватила тельце несчастной кошки, прижала к груди и зарыдала еще громче.
– Пойдемте домой, Мария Ивановна, – увещевала соседка. – Пойдемте. Я вам коробку дам, завтра с утра кошечку вашу похороним. Леня тут все вымоет, раз обещал. Не надо на полу сидеть, холодно уже. Осень. Жалко, конечно, но уж что вы так из-за животной убиваетесь? Чай, не человек.
– Не человек? – взвизгнула бабка и с такой силой рванулась из рук соседки, что та чуть не упала. – Это вы все не люди! Неужто я не знаю, как вы все Матрену мою ненавидели! Да вам только в радость, что над ней, над девочкой моей, такое зверство учинили. Это все ты! – ее полный ненависти взгляд упал на Ленчика. – Убийца проклятый! Это ты ее порешил! А сейчас еще благородным прикидываешься. Пол тут помыть хочешь. Следы своего кровавого преступления затереть.