Кацка молча разглядывал ее, словно пытался понять, настоящий ли страх написан на ее лице.
— Какое отношение тот фургон имеет к миссис Леви?
— Это ведь вы заставили меня задуматься о смерти Аарона. Вы усомнились, была ли его смерть самоубийством. Потом я узнала о смерти еще двух бейсайдских врачей.
Кацка нахмурился. Вероятно, он слышал об этом впервые.
— Шесть с половиной лет назад погиб некий доктор Лоренс Кунстлер. Он был торакальным хирургом. Спрыгнул с моста Тобин.
Кацка молчал, но Эбби заметила, как он чуть-чуть подался вперед.
— А три года назад погиб анестезиолог Алан Хеннесси. Отравление угарным газом. В газете его смерть назвали несчастным случаем. Дефект отопительной системы.
— К сожалению, такие смерти бывают каждую зиму.
— И вот совсем недавно… Аарон. Трое врачей. Все они работали в команде трансплантологов. Вам не кажется, что это уж слишком странное совпадение?
— К чему вы клоните? Вы считаете, что у команды трансплантологов есть тайный враг или враги? И эти враги периодически убивают врачей?
— Я просто обращаю внимание на странное стечение обстоятельств. Вы — полицейский. У вас принято проверять все версии. Думаю, стоит проверить и эту.
Кацка откинулся на спинку стула:
— Но как вы оказались в этой гуще?
— Друг, с которым я живу, тоже из команды трансплантологов. Марк хоть и не признаётся, но я чувствую его настороженность. Думаю, что вся команда обеспокоена. Каждый задает себе вопрос: кто следующий? Но они никогда не говорят об этом. Пассажиры, ожидающие посадки на самолет, тоже ведь не говорят об авиакатастрофах.
— То есть вы тревожитесь за вашего друга?
— Да, — ответила Эбби.
Это была лишь часть правды. На самом деле Эбби стремилась вернуть Марка. Вернуть прежнего Марка. Она не понимала, что произошло между ними, но чувствовала: их отношения разваливаются. И все началось с того вечера, когда она заговорила о Кунстлере и Хеннесси. Естественно, эти мысли Эбби оставила при себе. В них не было логики. Только чувства. Интуиция. А Кацка предпочитал более осязаемые вещи.
Сейчас он явно ждал от нее еще каких-то слов. Эбби молчала. Тогда он спросил:
— Может, вы хотите еще что-то мне рассказать? Подумайте.
«Он намекает на Мэри Аллен», — пронеслось в мозгу Эбби.
Ее охватил ужас. Глядя на этого человека, она испытывала почти неодолимое желание открыть ему все. Здесь и сейчас. Но ужас прошел. Эбби медленно отвела глаза и ответила вопросом:
— А зачем вы следили за домом Элейн? Вы ведь слежкой занимались?
— Я разговаривал с женщиной из соседнего дома, а когда вышел, увидел вашу машину. Вы как раз отъезжали.