— У них много персонала?
— Я видел троих. Один в торговом зале. Еще двое на втором этаже. Принимают заказы по телефону. Судя по их кислым лицам, никто не в восторге от работы.
— А что на двух верхних этажах?
— Скорее всего, складские помещения. Заурядная фирма. Вряд ли стоит тратить на них время.
Эбби смотрела сквозь ячейки сетки на голубой «транс-ам».
— Вы могли бы затребовать на проверку их финансовую документацию? Узнать, куда и на что пошли пять миллионов Восса?
— У нас нет оснований для проверки каких-либо документов.
— Какие еще доказательства вам нужны? Я знаю: Мейпс — курьер. Я знаю, чем занимаются эти люди.
— Ваши показания не убедят ни одного судью. И уж конечно, при нынешних обстоятельствах.
Его ответ был честным. Честным до жестокости.
— Простите, Эбби, но вы не хуже меня знаете, как сильно подорвано доверие к вам.
Эбби чувствовала, что захлебывается, теряется во вспыхнувшей ярости.
— Вы совершенно правы, — язвительно бросила она Кацке. — Кто же мне поверит? Доктор Ди Маттео с недавних пор свихнулась и несет всякую чушь. Теперь ее воспаленный мозг разразился очередным откровением.
Эти слова, проникнутые жалостью к себе, Кацка выслушал молча и ничего не ответил. Вскоре Эбби пожалела о них. У нее в ушах звучал собственный голос: язвительный и полный боли. Барьер, отгородивший ее от Кацки.
Над ними пронесся реактивный самолет. Тень его крыльев напоминала крылья хищной птицы. Самолет набирал высоту, сверкая в последних лучах заходящего солнца. Только когда грохот стих, Кацка нарушил молчание.
— У меня нет оснований вам не верить.
— Неужели? — удивилась Эбби. — Мне сейчас никто не верит. Чем тогда вызвано ваше доверие?
— Смертью доктора Леви. И обстоятельствами его смерти.
Кацка смотрел вперед, на дорогу, темнеющую под натиском сумерек.
— Так люди с собой не кончают. Они не забираются в укромные углы, где никому не придет в голову их искать. Нам не нравится представлять, как будут разлагаться наши тела. Мы хотим, чтобы нас нашли прежде, чем черви примутся за внутренности. Пока наши лица еще узнаваемы. Это один момент. Человек строил планы. Мечтал отправиться к Карибскому морю. Обсуждал с сыном, как они отпразднуют День благодарения. Он смотрел вперед, думал о будущем.
Кацка огляделся по сторонам. Неподалеку зажегся уличный фонарь.
— И наконец, поведение его жены Элейн. Мне часто приходилось говорить с мужьями и женами погибших и покончивших с собой. Кто-то был в шоке. Кто-то искренне горевал. Находились и такие, кому это приносило облегчение. Я сам вдовец. Я помню, каких усилий мне стоило после смерти жены просто вставать по утрам. Но что делает Элейн Леви? Она звонит в компанию, занимающуюся перевозками, собирает вещи и покидает город. Странный шаг для убитой горем вдовы. Обычно так поступают люди, в чем-то виноватые. Или чем-то испуганные.