Он вдруг понял, что говорит о Габри так, будто Рейн-Мари знает этого человека. И она, казалось, понимала его.
– А дочка? Ты сказал, ее зовут Кри? Что за имя такое – Кри? Зачем так издеваться над ребенком? Вот бедняжка.
– Это еще не все. Она не в себе, Рейн-Мари. Какая-то отрешенная от всего. Чуть ли не в ступоре. И она такая огромная. У нее фунтов пятьдесят-шестьдесят лишних, а ей всего двенадцать или тринадцать лет. Лион так и не вспомнил точно сколько.
– Ну, если ты толстый, то это еще не обязательно несчастливый, Арман. По крайней мере, я на это надеюсь.
– Это верно. Но тут кое-что посерьезнее. Она словно отключилась от внешнего мира. И это еще не все. Когда произошло убийство, то, по словам Лиона, он видел, как Си-Си лежит на снегу и люди пытаются вернуть ее к жизни, но он не знал, где находится Кри.
– Ты хочешь сказать, он ее не искал? – удивленно спросила Рейн-Мари, не донеся вилку ко рту.
Гамаш отрицательно покачал головой.
– Гнусная личность, – сказала Рейн-Мари.
Не согласиться с ней было трудно, и Гамаш спросил себя, почему же все-таки ему не хочется с ней соглашаться.
И ответ пришел к нему: «Возможно, это слишком просто. Возможно, ты не хочешь, чтобы решение было таким прозаическим: презираемый, униженный, обманутый муж убивает эгоистку-жену. Возможно, это слишком просто для великого Армана Гамаша».
– Это все твое эго, – сказала Рейн-Мари, читая его мысли.
– Что мое эго?
– Причина, по которой ты не соглашаешься со мной насчет Лиона. Ты знаешь, что он, вероятно, сделал это. Ты знаешь, что отношения между ними были наверняка никудышные. Иначе почему она к нему так относилась и почему он сносил это? И почему еще их дочь куда-то удалилась, полностью исчезла? Я имею в виду, что, судя по твоему описанию, никто даже не заметил, была она там или нет.
– Была. Она уехала с ними в машине. Но ты права.
– В чем?
– Я не хочу, чтобы Ришар Лион оказался виновным.
– Почему? – Рейн-Мари подалась вперед.
– Он мне нравится, – ответил Гамаш. – Он мне напоминает Санни.
– Нашего пса?
– Помнишь, как он шлялся от одного двора к другому, не устраивают ли где пикник?
– Я помню, он как-то раз сел в тридцать четвертый автобус и доехал до Уэстмаунта.
– Лион напоминает мне Санни. Пес всегда хотел тебя порадовать, всегда искал компании. И я думаю, у него было доброе сердце.
– Доброе сердце так легко обидеть. Добрые сердца легко разбиваются, Арман. И тогда они могут пускаться во все тяжкие. Будь осторожен. Извини, я не должна была тебе это говорить. Ты разбираешься в этом лучше меня.
– Всегда нелишне напомнить мне о том, что я могу ошибаться. В особенности о моем эго. Как звали того персонажа в «Юлии Цезаре», работа которого заключалась в том, чтобы стоять за спиной императора и шептать: «Ты единственный»?