Пришлось подпрыгнуть оттого, что дверь в спальню открылась, и в проходе появилась моя подруга, держащая в руках стакан воды, да пачку каких-то таблеток. Заметив меня, стоящую в окружении ее валяющейся косметики, она изогнула брови в недопонимании, мол – что здесь происходит, затем, слегка улыбнувшись, прошествовала ко мне. Смотря на Мэдди, я схватилась за голову от того, что поток воспоминаний врезался в нее. И я вспомнила все. Абсолютно.
Вчера моя подруга испытала столько всего, отчего у нее был панический шок. Ее грозились убить, причем ни кто-то, а самый натуральный демон, который потом показал ей свой настоящий облик. Так мало того, что Мэдди практически обо всем узнала, так она еще и пострадала немного. Упала в обморок, поранила руку где-то, … плюс ее психику травмировали. Мы с Мэттом тогда отвезли ее в пансион, я это помню. Но позже, очнувшись, она начала заваливать меня вопросами различного типа, спрашивать, какого черта было и что значило произошедшее. Я ничего не ответила блондинке, сказала, чтобы она сидела в комнате. Плача, подруга послушалась меня, так как не вышла из спальни после нашего «разговора».
Мысль о том, что, наверное, Мэдди и дальше утопала в слезах, когда мы ушли, принудила мое сердце сжаться. Она могла вчера сотворить с собой все, что сбрело в голову, могла убежать куда-нибудь, ибо помчаться за нами, желая получить ответы на каждый свой вопрос. Но опираясь на произошедшее вчера, девушка должна была не войти сюда спокойно, а вбежать и, схватив меня, начать допрашивать.
Рассматривая подругу, я почувствовала волну эйфории. Мне стало так спокойно и радостно на душе, увидев ее живую, улыбающуюся, не смотрящую на меня испуганным взглядом.
— Я принесла тебе целую пачку аспирина, крошка, — пропела она, тряся рукой с лекарством. — Выпей сразу две таблетки. — Ее васильковые глаза взглянули в мои. — Эй, ты как себя чувствуешь?
Это она меня спрашивает?
Что за?..
Когда я не ответила, а лишь улыбнулась и накинулась на нее с обнимашками, Мэдди засмеялась, поднимая вверх стакан с водой, чтобы не пролить его содержимое.
— Прайс, тебе определенно не стало лучше, как я вижу, — хохотала она, в то время как я ее прижимала к себе и сдерживала слезы, дабы не раскиснуть.
— Боже, Мэдди, прости меня. Прости, прости, прости! — тороторила я, зарывшись в ее кучерявой, пахнущей цветами, гриве. — Я тебе ничего вчера не смогла объяснить! Прости меня, что оставила тебя одну тогда! Прости за все, я была…
— … за что я тебя должна прощать, Прайс? — перебила меня блондинка, потихоньку отстраняясь, чтобы взглянуть на меня. — Я вообще не в курсе, о чем ты толкуешь.