— Стыдно сказать, в кого он превратился. Наш отец, генерал Киреев, перевернулся бы в гробу!
«О господи, — мелькнуло в голове у Павлова. — Началось! Сразу норовят задавить титулами. Генералы, министры, маршалы... Отцы, дядья, знакомые... Надоело. И при этом сами же требуют социальной справедливости!»
Сестры ничего не прочитали на его лице. Все их мысли были сосредоточены, видимо, на более выгодных для себя ответах на вопросы о брате.
Анна Николаевна иронично подняла брови:
— Что ты говоришь, Варя! Он у нас всегда на острие событий. Наш брат недавно поменял профессию журналиста на дело председателя кооперативного кафе. Это же так популярно! Он, правда, экономист по образованию, так что, возможно, наконец-то оказался на своем месте. Организовал себе справку об инвалидности второй группы... Как жениться на шестом десятке и дитем обзаводиться — он здоров как бык! А, что там!.. Он делец. И всегда был дельцом.
«Значит, их отец тот самый генерал Киреев... Довольно известный военный конструктор, — наконец понял Павлов. — Каково же может быть наследство, за которое вступили в борьбу эти трое? И все трое, видимо, далеко не нищие люди, что характерно!»
— Наш отец, генерал Киреев, военный инженер, профессор... Он вел кафедру в академии, он лауреат трех Государственных премий, у него много трудов. Больше всего я страдаю от того, что гибнет, просто гибнет уникальная библиотека отца. Сожительница нашего брата половину уже отправила к букинистам, — скова заговорила Варвара Николаевна.
— Минутку... Однако среди документов, — Павлов постучал карандашом но папке, — я не вижу самого необходимого. Коли у вас имущественный спор, почему же вы не обратитесь в суд?
— У нас не приняли иск, — ответила Анна Николаевна.
— Почему же?
— На том основании, что мы не предъявили опись имущества, да и нет ее у нас. Нотариус же нам заявила, что, по словам нашего брата, все документы и сберкнижки находятся у нас. А на самом деле все эти документы он из рук не выпускает.
— В том числе и опись имущества?
— Опись имущества, повторяю, вообще не производилась. Нотариус нам объяснила, что брат не впустил в квартиру мамы нотариального исполнителя, а нотариус не имеет полномочий принудить брата.
— Более того, — перебила сестру Варвара Николаевна, — брат подал в суд, и его признали единственным наследником. Это же прямое оскорбление памяти родителей! Разве нас не существует? Или нас мама на стороне прижила?
— Но ведь деньги по вкладам в сберкассах вы получили... — пожал плечами Павлов. Он уже ничего не понимал, сестры говорили о нарушениях настолько элементарных правил, что он с трудом верил в подобную реальность. — Раз вам выдали часть вкладов отца и матери, следовательно, наследницами вы признаны. Не так ли?