Остальные узники тоже не испытывали радости от того, что их изучали, будто коней, выставленных на продажу. Хорошо еще не заставили пробежаться по кругу и в зубы не заглянули. Каждый выражал недовольство по-своему. Прозеро заворчал и уткнул лоб в колени, накрыв голову ладонями. Проглот вынул окарину из складок одежды и заиграл, безбожно путая ноты, веселую плясовую, которую очень любили моряки с Айа-Багаана. Динк вскочил на ноги, потянулся, хрустнув суставами, и нагло прошел к бадье с нечистотами, расстегнул штаны и принялся отливать, громко журча.
Надзиратель стукнул было по прутьям дубинкой, но гость холодно покосился на него, и шакал отпрянул, не смея тревожить покой гордого волка.
Ланс и Коло переглянулись. Менестрелю казалось, что серые глаза посетителя прожигают в нем дыру. Но он по-прежнему не мог понять, кому понадобился. Не браккарец, не нукер княгини Зохры… Свой, явно уроженец Аркайла. И такая ненависть во взоре. Если бы не разделяющая их решетка, не сомневался Ланс, в него уже летела бы перчатка. Вопросы так и рвались с языка, но альт Грегор сдерживал себя.
Молчал и гость.
Наконец тряхнул напоследок прутья, развернулся и, не говоря ни слова, ушел.
Динк шутовски поклонился ему в спину, заработав яростный взгляд надзирателя.
И снова узники остались в полумраке и неведении.
Коэл, теребя ус, смотрел на лейтенанта Деррика альт Горрана, который уставился в кубок с вином и молчал. Не торопился начать разговор, хотя сам пригласил бывшего капитана стражи в довольно дорогую харчевню «Тележное колесо». Здесь, и в самом деле, главное достопримечательностью зала были тележные колеса. Одно висело под потолком, уставленное по ободу плошками с жиром, в которых горели фитили. Еще несколько, увитых засохшими цветами и побегами трудноузнаваемых растений, украшали стены. По углам стояли длинные кнуты, которыми пользуются возчики, запрягающие лошадей цугом, а с крюков свешивались части конской сбруи – чересседельники, супони, гужи. Да как иначе? Харчевня стояла в одном квартале от Тележных Ворот, и ее посещали все больше люди из окрестных сел и городишек, доставлявшие в Аркайл всяческие грузы. Но, несмотря на то что готовили здесь для простонародья, никому не удавалось такое жаркое из молодого барашка с земляными яблоками, как вечно хмурому и недовольному носатому хозяину. И вино даже на взыскательный вкус гвардейца подавали весьма недурное. Не бурдильонское, конечно, но все же.
Альт Горран из Дома Лазоревого Кота после той самой дуэли Коэла с праном Мэттом альт Ставосом и Беганом альт Ругором зауважал его, как ни один гвардеец никогда не уважал стражника. Просил оказать честь и дать пару уроков фехтования. Альт Террил не противился: молодой лейтенант вызывал у него симпатию честным и бескомпромиссным поведением. Когда-то и они с Лансом вели себя так. Говорили подлецу в лицо, кто он есть на самом деле, дрались, когда надо было драться, не бегали от опасностей. За истекшую неделю Деррик бился на дуэли трижды – одного противника заколол, двоих серьезно ранил. По крайней мере в ближайшие месяца два они не смогут держать шпагу в руках. Сам Коэл ввязался в стычку всего лишь один раз – его вызвал дальний-дальний родич герцога Лазаля, возомнивший себя великим бретером. Ну, может, в своем медвежьем углу, на границе с Унсалой, его и боялись. Но для столицы его манера после каждого батмана тыкать острием в живот соперника оказалась предсказуемой. Коэл заколол его после третьего контрвыпада. Даже не запыхался. Само собой, лейтенант Деррик был его секундантом и приглашал бывшего капитана дворцовой стражи на свои три дуэли.