– Сложно поверить.
– Я вас понимаю. Но и вы не слишком похожи на величайшего менестреля всех времен и народов на взгляд человека постороннего. Черный дублет, волосы «хвостом». Эта ваша шпага… Кстати, где она?
– У надежного человека. Если помните, я готовился умирать.
– Помню. Понимаю. Вы надеетесь вернуть ее?
– Нет. Я завещал ее и не собираюсь менять своего решения
– Завещали? У вас есть бастарды? Поймите меня правильно, я совершенно точно знаю, что законных детей у вас нет и никогда не было.
– Это мое дело, кому я завещал свою шпагу.
– Ну, не хотите рассказывать – не надо.
– Не хочу. Это глубоко личное.
– О! – Дар-Вилла подкатила глаза. – Не буду настаивать. Хотя, зная вашу историю, берусь угадать наверняка. Но не буду. Не надо хмуриться и кусать усы. Вы, кажется, собирались перекусить?
– Что-то перехотелось, – буркнул Ланс, ощущая, что голоден, как зверь.
– Дело ваше. Но вам лучше поесть. Впрочем, если не хотите, можете либо спать, либо что-то почитать. Все иные развлечения вам пока недоступны.
– Пожалуй, почитаю… – неуверенно ответил альт Грегор.
– Отлично. – Браккарка закрепила свечу у него в изголовье. Протянула небольшую книжку, пухлую от многократного чтения. – Думаю, это поможет вам развеяться.
– А это что – сборник морских баек островитян?
– Почти угадали. Сборник стихотворений моего известного соотечественника Дар-Шенна из Дома Синей Каракатицы. Его еще называли Ядовитым Языком.
– Первый раз слышу.
– Признаться, не удивлена. Ведь для вас, жителей северного материка, мы все – либо торгаши, либо головорезы.
– Надеюсь, что у меня будет возможность убедиться в обратном до того, как меня скормят крабам или еще каким-нибудь тварям морским.
– Нет, пран Ланс, вы невыносимы, – вздохнула Дар-Вилла. – Читайте. А я хочу спать.
Она развернулась и шагнула к своему топчану, на ходу расстегивая «зербинки» короткого дублета.
«Издевается? Пытается соблазнить? – подумал Ланс. – Или считает меня прикованным к постели калекой? А может, у них на Браккарских островах так принято? Они же такие умные, утонченные, благородные…»
Трудно, почти невозможно не посмотреть в ту сторону, куда решил не смотреть ни под каким предлогом. Альт Грегор раскрыл книгу, вперившись взглядом в строчки, написанные на всеобщем языке, но с непривычными вычурными хвостиками отдельных букв. И правда, стихи. Четверостишия со странной рифмовкой. Ланс считал, что вполне сносно разбирается в современной поэзии, но с подобной формой стихосложения столкнулся впервые. Надо будет ненавязчиво расспросить Дар-Виллу об особенностях поэзии островов.