Острая боль пронзила левый бок.
«Проклятые миноги, проклятые браккарцы…»
– Прекрати орать, ублюдок!
Уже вырвавшись из объятий бреда, Ланс почувствовал еще один удар по ребрам.
– Заткнись, придурок!
Он открыл глаза, с трудом различая очертания нависшей над ним черной фигуры.
Возмущенный не собирался останавливаться на достигнутом и качнулся, в третий раз занося ногу для удара. Вскипевшая в сердце ярость придала альт Грегору силы и скорости. Правой ступней он зацепил лодыжку обидчика, а каблук левой впечатал под коленку. Когда драчун взвыл, укатившись в темноту, вскочил на ноги и, слегка покачиваясь, застыл.
Пальцы шарили по поясу, но не находили ни кинжала, ни шпаги.
«Сейчас убьют, – запоздало мелькнула здравая мысль. Без оружия против преступников он не боец. Это с Гворром Ланс мог справиться в кулачном бою, но не с уроженцем припортовых трущоб. – А может, оно и к лучшему? Зачем дожидаться плахи или садка с миногами»?
Его спасли появившиеся откуда ни возьмись надзиратели.
Один принялся водить туда-сюда дубинкой по прутьям, поднимая неимоверный грохот.
Второй просунул через решетку длинную палку, с обмотанным тряпками концом, и ткнул менестреля под ребра.
– К стене! Живо!
Следующий удар достался поднимающемуся с пола обидчику Ланса. Тот охнул и попытался отпрыгнуть, но поврежденная нога подвела, и он снова свалился.
Помня простую истину – никогда не сопротивляйся вооруженным людям, если у тебя пустые ладони, менестрель шагнул к стене. И вовремя: колени подкосились и, чтобы удержаться на ногах, пришлось вцепиться в осклизлую кладку.
– К стене! К стене! – надрывался сиплым голосом надзиратель.
Обитатели тюрьмы один за другим поднимались на ноги, позевывали, потягивались и занимали места вдоль холодных, покрытых капельками воды стен. Первоначальное предположение Ланса подтвердилось: с ним вместе заключенных оказалось шестеро. Трое встали у дальней стены, двое – рядом с ним.
– Только орать и могут, – сплюнул плечистый бородач по правую от менестреля руку. – А зайти – кишка тонка. В рот мне ноги!
– Стой и молчи, – чуть громче шепота проговорил стоявший рядом с ним мужчина. Невысокий, тонкий в кости, с остроконечной бородкой и зачесанными назад волосами. – Зайти не зайдут, а без еды оставят. Понял?
Он держался так, словно был не узником, а самое малое бароном или праном из Высокого Дома, пригласившего гостей на бал по случаю сколько-то-там-летия своей семьи. Легко, непринужденно и независимо. И крепыш повиновался ему беспрекословно. Даже слишком старательно, на взгляд Ланса. Втянул голову в плечи, разве что не съежился.