Он вновь откинулся назад и в очередной раз осмотрел слабо освещенное помещение. Глаза его скользнули вдоль ригелей и сквозь запутанную паутину, отметив все выступы и неровности. Ветхие одно- и двухлопастные весла, висевшие на стенах. Прогнившие рыболовные сети, давным-давно принесшие свой последний улов.
И вдруг он заметил бутылку. Солнечный луч мгновенно скользнул по бело-голубому стеклу и ослепил его.
Она была так близко, и все-таки как же сложно было до нее дотянуться! Она торчала прямо позади него, зажатая между двумя досками, из которых был сложен пол. Он сунул пальцы в щель между досками и осторожно уцепился за горлышко. Воздух вокруг почти превратился в лед. Заполучив бутылку, он намеревался разбить ее и перерезать осколком ремень, сковывающий запястья, а как только ремень ослабнет, он онемевшими руками отыщет пряжку на спине и расстегнет ее, избавится от ленты, парализующей рот, скинет ремни, стягивающие талию и бедра, и, как только цепь, прикрепленная к кожаному ремню, падет, он бросится к брату и освободит его. Крепко прижмет его к себе и будет держать в своих объятиях до тех пор, пока их тела не перестанут дрожать.
Затем он изо всех сил примется резать стеклом деревянную дверь. Посмотрим, сможет ли он выдолбить доски в местах, где крепятся петли. А если случится страшное и автомобиль приедет раньше, чем работа будет закончена, он будет поджидать этого человека — караулить его за дверью с разбитой бутылкой в руке. Вот что он собирался сделать, так он себе представлял.
Он подался вперед, сложил ледяные пальцы за спиной и попросил прощения за свои злые мысли. Затем принялся дальше расцарапывать щель, чтобы заполучить бутылку. Он скреб и скреб до тех пор, пока бутылка не накренилась так сильно, что он мог взять ее.
Он навострил уши.
Неужели звук двигателя? Точно. Похоже на мощный мотор большого автомобиля. Но — приближается ли этот автомобиль к ним или просто проезжает мимо?
На мгновение звук усилился, и он так яростно потянул за горлышко, что хрустнули суставы на пальцах. Однако звук стал затихать. Может быть, это ветряная установка, которая воет и грохочет где-то снаружи? Возможно, и что-то другое. Он так и не понял.
Теплое дыхание просочилось через ноздри наружу и паром застыло в воздухе у самого лица. В данный момент он не испытывал особого страха. Чем больше он думал о Иегове и его милостивых дарах, тем лучше ему становилось. Сжал губы и продолжил дело. И как только бутылка наконец поддалась, он так яростно принялся колотить ею по доскам, что брат рывком поднял голову и в ужасе начал озираться.