Прин перебросил Чей из одной передней конечности в другую и прижал ее к груди с другой стороны. Это стоило ему потери некоторой инерции движения, но дало большее преимущество с точки зрения разрушения той тактики, что выбрал демон, собирающийся его остановить.
Прин распахнул челюсти, когда почувствовал третий укол в шею. Оставался еще один. Четвертый укол будет означать, что он мгновенно вернется в свое маленькое, побитое тело, в котором он был как в ловушке в течение нескольких последних месяцев.
У демона даже не было времени удивиться. Прин сжал зубы, чувствуя, как его клыки вонзаются сквозь шерсть в кожу, плоть, сухожилия и связки, а потом доходят до кости меньшего демона. Он уже поворачивал голову — инстинктивная реакция, дававшая его челюстям время сомкнуться полностью. Демон теперь тоже начал поворачиваться под воздействием большей массы нападающего. Прин продолжил движение, не разжимая челюстей, чувствуя, как хрустит и ломается кость у него во рту. Он развернулся вместе с демоном, используя для этого их общую массу, но при этом продолжая движение вперед и раскручивая тело укушенного демона, ноги которого, молотя в воздухе, ударили второго демона, отшвырнув его в сторону рычащим шаром. Прин разжал челюсти; первый демон отлетел от них, заскользил по полу, оставляя за собой кровавый след. Он едва не сбил с ног одного из двух других демонов, которые все еще держали павулеанцев.
Прин был уже почти у начала нисходящего к сияющему голубому проему внизу пандуса. Он сделал последний прыжок, подскочил в воздух.
И в этот момент он понял, что сделал это, что они доберутся до проема, который плыл к ним навстречу, когда он летел по воздуху, движимый еще тем последним мощным толчком его задних ног.
«Один», — подумал он.
Мельничный демон сказал «один», после того как в проем пробежали два последних павулеанца.
А когда он только влетел в здание мельницы, голос — тот же самый голос, как он понял теперь, — сказал: «Три».
Три — и два маленьких павулеанца опрометью пронеслись в голубые сияющие ворота. «Один».
Счет шел от большего к меньшему.
Конечно же, ворота вели счет. Ворота или те, кто управлял ими с этой стороны (а скорее, с другой стороны, из Реала), знали, скольких еще ожидать, сколько им можно пропустить.
Еще всего одному лицу будет разрешено перейти из Ада в Реал.
Он достиг вершины своего последнего отчаянного прыжка. Проем был перед ним — мерцающая преграда в виде голубого тумана, наполненного тенями. Он подумал: может быть, благодаря тому, что они с Чей почти слились воедино телами, им удастся проскочить обоим, обмануть эти ворота. Или, может быть, ему и ей удастся проскочить, потому что она впала в ступор, в лучшем случае находится в полубессознательном состоянии.