The Psychopatic Left (Болтон) - страница 3

Когда-то давно все понимали политику. Консерваторы консервировали; либералы освобождали; левым не нравилась элита; правым не нравились неудачники; социалисты предоставляли ударные отряды и наличные деньги, чтобы быстрее достигнуть более материальных либеральных целей, по крайней мере, для промышленных рабочих; и бизнесмены спонсировали усилия избранных либерально-консервативных структур, таких как церкви.

Вторая мировая война нанесла этой счастливой системе неизлечимый удар. Поскольку левые в значительной степени поддерживали пацифизм в течение 1930-х годов; а затем поддержали и нацистско-советский пакт 1939-1941. Таким образом, им понадобилось пройти через некоторое приспосабливание, когда Россия и Америка втянулись в войну и, в конечном счете, выиграли ее. О ближайшем прошлом левых с их принятием национал-социализма необходимо было поскорее забыть.

Как столь часто случалось для нынешних левых, помощь оказалась под рукой. Открытие в 1945 году нацистских газовых камер (с чем не могло сравниться любое разоблачение морозных концлагерей Сибири) означало, что можно было сказать, что война велась ради спасения несчастных пострадавших евреев от антисемитизма (при этом легко и удобно можно было пренебречь тем, что антисемитизм Сталина был не менее губительным, чем антисемитизм Гитлера). Еврейские интеллектуалы, которые сбежали от Холокоста в Америку и Великобританию, были рады этому угодить. С вполне понятной решимостью предотвратить любое повторение недавнего преследования евреев, они (в особенности Франкфуртская школа, переместившаяся в Калифорнию), приступили к анализу (психоанализу) тех, кого они представляли как правых - потому что национал-социалиста Гитлера нужно было демонизировать - и вместе с ними консерваторов (большинство которых тоже не сильно желало новой войны с Германией).

Анализ сработал без труда. Согласно ему, консерваторы были, по сути, сборищем невротиков, и требовалась сильная авторитетная власть, чтобы сдерживать их дезорганизованные подавленные убеждения. Гитлера необходимо было превратить в образец консерватизма даже при том, что только такие люди как либеральный консерватор Черчилль и Айзенк жертвовали собой в течение десятилетия, чтобы противостоять Гитлеру. То, что Гитлер сжигал на улицах Берлина или иным образом запрещал работы Фрейда (и многих других модернистов), было, предположительно, иллюстративным доказательством сущностного «авторитаризма» правых. Нежелание консерваторов воспринять спрос двадцатого столетия на сексуальный реализм стимулировало большую общественную поддержку коммунизма против российского церковно-государственного самодержавия в 1917 году. Теперь это должно было дать основные интеллектуальные «боеприпасы» для борьбы против западных правых после 1945.