– Отчекрыжу в момент. Даже не почувствуешь!
Через некоторое время Тоник приподнялся, посмотрел на нас и снова рухнул.
– Лучше пока его ни о чем не спрашивать.
– Ага, – согласилась я и тут же спросила: Тоник, может, ты чего-нибудь хочешь?
– Я мороженого хочу. Брикеты-пломбиры. Три штуки. В два я бы ноги сунул, а третий съел. Но у тебя все равно их нет.
Лучше бы я не спрашивала.
– Друг, как только мы вернемся – я лично тебе за мороженым сбегаю. Клянусь! – Пиксель вытаращил глаза.
– Представляю, сколько всего тебе пришлось перенести, – сочувственно сказала я, втайне надеясь на развернутый ответ.
– Нет! Ни фига вы не представляете. Если бы вы знали, как мне хотелось там, – Тоник махнул рукой, – Встать из воды и сказать им всю правду. Это же дичь какая-то – устроить такое дебильное представление пред ни в чем не повинными людьми. Кому расскажи – не поверят.
Тут он прав. Никто не поверит.
– Зато мы сохранили смерть Гаспара втайне и вернули народу его сокровище, – с излишним пафосом возвестил Пиксель, после чего его пробрал истерический смех.
Он даже хотел попинать щучью голову, но Тоник сгреб ее обеими руками и прижал к груди, баюкая нежно, как младенца. Мне кажется, он уже забыл про боль в ногах. Хихикал, пока снова икать не начал. Все-таки прошлось дать ему попить. Но даже после этого, он икал не переставая.
– Тоник, послушайся хоть раз и икота вмиг отвяжется, – напомнила я про свой фирменный рецепт.
– Ни-ик-за-ик-что!
– Ну и дурак. Ну, попробуй разочек, ради эксперимента, а?
Вместо ответа, Тоник набрал воздуха и попытался его задержать подольше.
– Что сложно, один раз сказать «хрю-хрю»? Только надо печально и тихо сказать. И икота сразу закончится.
Меня не удивило, что и на этот раз моим волшебным способом не воспользовались. Я его случайно изобрела, стояла на Невском у Пассажа и злобно икала, стесняясь – ведь рядом стоял Тоник, а потом вспомнила мамину приговорку «тебя вспоминает свинья за углом» ну и пошутила, сказав волшебное слово. С тех пор всем про этот случай рассказывала, но мало кто решился повторить мой лечебный опыт.
Наглотавшись воды, Тоник унял икоту и повеселел. Я попыталась проверить, что у него с волосами, но он только отмахнулся. После щучьей головы, прическа Тоника напоминала разрушенное воронье гнездо. Местами склеенное, местами клочковатое. Побрить около ушей – будет ирокез, как у панка. А на лице – красный след от маски. Как нарисованный.
– Все. Не трогайте меня полчаса. Я отдыхать буду, – сообщил он и действительно задремал.
Мы с Пикселем по очереди продолжали подсматривать за праздником на том берегу. Дело кончилось тем, что я прислонилась к спине Пикселя, а он прилип к биноклю и под тихий храп друга, тихонько рассказывал мне все, что видит.