– Я никогда не подозревала Фреда, – твёрдо сказала Пегги. Чувствовалось, что эта твердость далась ей с трудом. – И Фред никогда не подозревал меня по-настоящему. Мы просто не были уверены до конца, а когда любишь и хочешь, чтобы так продолжалось вечно, надо быть уверенным до конца.
– Да, Пегги верно сказала, – согласился Фред. Они посмотрели друг на друга.
– Что ж, я допускаю, что вы говорите правду, мистер Вепплер, – заключил Вульф.
– Ещё бы! – огрызнулся Фред.
Вульф кивнул.
– Ваши слова звучали искренне, а у меня на такие вещи слух острый. А сейчас отвезите миссис Майон домой. Мне предстоит большая работа, но сначала нужно все обдумать. Как я сказал, под вопросом оставались два момента, но вы осветили только один. Пролить свет на второй вы не в силах. Идите-ка домой и поешьте что-нибудь.
– Разве мы хотим есть? – рассвирепел Фред. – Мы хотим знать, что вы собираетесь делать?
– Фред, мне надо почистить зубы, – произнесла Пегги.
Я послал ей взгляд, полный уважения и восхищения. То, что женщины способны говорить такие вещи в такие моменты, – это одна из причин, почему их общество доставляет мне наслаждение. Ни один мужчина на свете в подобных обстоятельствах не почувствовал бы, что ему надо почистить зубы, и уж, во всяком случае, не сказал бы об этом.
Кроме того, возникал прекрасный повод отделаться от них без грубости. Фред настаивал, что имеет право знать, какова дальнейшая программа и участвовать в обсуждении плана действий, но в конце концов был вынужден согласиться с Вульфом, что, нанимая специалиста, человек сохраняет за собой единственное право – уволить его. Это, вкупе с тоской Пегги по зубной щетке и обещанием Вульфа держать Фреда в курсе событий, позволило выпроводить клиентов за порог без лишнего шума.
Когда, заперев за ними входную дверь, я вернулся в кабинет, Вульф со свирепым видом барабанил ножом для бумаги по книге для записей, хотя я сотни раз говорил ему, что книга от этого портится. Я подошёл, взял чековую книжку и положил её обратно в сейф. Так как я не написал на корешке ничего, кроме даты, непоправимого не случилось.
– До обеда двадцать минут, – объявил я, отодвигая стул и садясь. – Вы успеете стреножить вторую таинственную деталь?
Нет ответа.
Я не стал проявлять такт.
– Если вы не имеете ничего против, могу я узнать, в чем она заключается? – спросил я приятным голосом.
Снова нет ответа. Наконец Вульф отбросил нож, откинулся на спинку кресла и глубоко выдохнул.
– Все этот чёртов пистолет, – проворчал он. – Как он попал с пола на консоль? Кто переложил его?