В комнате жарко, как в печке. Я обливаюсь потом. Белый Халат объявляет, что температура поднялась до тридцати девяти с половиной.
– Эволюция – неприятное занятие, – вздыхает Вош. – Множество фальстартов и тупиков. Некоторые кандидаты не подходят для роли встречающей стороны. У них сдает иммунная система, или их начинает мучить когнитивный диссонанс. Проще говоря, они сходят с ума.
Я вся горю. В моих венах огонь. Вода течет из глаз, стекает по вискам, заполняет уши. Я вижу, как лицо Воша наклоняется над бесконечным морем моих слез.
– Но в тебя, Марика, я верю. Ты прошла через огонь и кровь не для того, чтобы сейчас меня подвести. Ты послужишь мостиком между тем, что было, и тем, что будет.
– Мы ее теряем, – дрожащим голосом сообщает Белый Халат.
– Нет, – бормочет Вош, его холодная ладонь прикасается к моей мокрой щеке. – Мы ее спасли.
В этом месте нет ни дней, ни ночей – только стерильный свет флуоресцентных ламп, которые никогда не выключаются. Я отсчитываю время по визитам Бритвы: три раза в день он приносит еду. Но я не могу есть.
Иным не справиться с моей лихорадкой. Им не удается стабилизировать мое давление. Меня постоянно тошнит. Мое тело отказывается принять одиннадцать потоков, призванных усилить мою биологическую систему. Каждый поток состоит из четырех тысяч единиц, то есть в моих кровеносных сосудах курсируют сорок четыре тысячи микроскопических роботизированных захватчиков.
Дерьмово себя чувствую.
Ежедневно после завтрака приходит Клэр, она возится с медикаментами и отпускает загадочные реплики типа: «Пора поправляться. Окно возможностей закрывается». Или ехидные вроде: «Я начинаю думать, что эта идея большого камня – верный путь».
– Ничего с этим не поделаешь, – сказала она однажды. – Процедура необратима.
– Одно вы не учитываете.
– И что же? О да, конечно. Рингер незаменима. – Клэр достала из кармана халата устройство с кнопкой смерти и продемонстрировала его мне. – Ты у меня забита. Мне остается только надавить сюда. Давай, вперед, скажи мне, чтобы я нажала. – Ухмыляется.
– Нажми кнопку.
Она тихо рассмеялась:
– Это поразительно. Как только я начинаю задаваться вопросом, что он в тебе такого нашел, ты говоришь что-нибудь в этом духе.
– Кто? Вош?
Улыбка исчезает. Глаза Клэр становятся пустыми, как у акулы.
– Если ты не сможешь приспособиться, мы прекратим процесс усиления.
«Процесс усиления».
Она сняла повязку с моей руки. Никаких засохших ссадин, синяков или шрамов. Как будто ничего и не было. Словно я не долбила кулаком по стене, пока у меня кожу до кости не рассекло. Я вспомнила о том, что Вош, после того как я сломала ему нос, появился в моей комнате даже без гематом под глазами. И Салливан рассказывала, как Эван через считаные часы после ранения шрапнелью проник на территорию противника и в одиночку уничтожил целую военную установку.