– Бедолага-рекрут в душевой, – говорит он. – Медсестра на посту у палаты интенсивной терапии. Пилот, Бритва… Даже Клэр, бедная Клэр, она с самого начала была в проигрышном положении. Этого мало, это недостаточно. Чтобы действительно пройти тест, ты должна преодолеть то, чего нельзя преодолеть.
Он широко расставляет руки. Приглашение.
– Ты хотела, чтобы у тебя появилась такая возможность, Марика. Хорошо. Вот она.
Между нашей шахматной партией и тем, что происходит, есть небольшая разница. Он знает, как я думаю. Изучил мои сильные и слабые места. Предвидит мой следующий ход еще до того, как я его сделаю. Он четко оценил все мои травмы: запястье, ребра, лицо. Кровь струится из открывшейся раны на лбу, при нулевой температуре от нее идет пар, она стекает в рот, в глаза. Мир стал красным за этим кровавым занавесом.
После моего третьего падения он говорит:
– Достаточно. Вставай, Марика.
Я встаю. И он в четвертый раз сбивает меня с ног.
– Так ты перегрузишь систему, – предупреждает он.
Я стою на карачках и тупо смотрю, как кровь капает с моего лица на пол.
– Она может отказать. Если это произойдет, твои раны станут смертельными.
Я кричу. Крик идет с самого дна моей души – это вой семи миллиардов уничтоженных людей. Он эхом разносится в пустом помещении.
А потом я снова встаю на ноги. В последний раз. Даже усиленные системой, мои глаза не успевают за движением его кулаков. Они как квантовые частицы; они и не здесь, и не там. Невозможно зафиксировать, невозможно предугадать. Он швыряет мое обессилевшее тело со второго уровня на бетонный пол первого. Кажется, я падаю целую вечность, падаю во мрак, куда была погружена Вселенная еще до начала времен. Я переворачиваюсь на живот и пытаюсь встать. Он ставит ботинок мне на шею и придавливает к полу:
– Каков же ответ, Марика?
Я наконец поняла его вопрос. Поняла: ему не нужен наш ответ на их проблему. И никогда не был нужен. Ему нужен их ответ на нашу проблему.
И я говорю:
– Ничто. Ответ – ничто. Их здесь нет. Их здесь никогда не было.
– Кого? Кого здесь нет?
Мой рот заполняется кровью. Я глотаю и говорю:
– Риск…
– Да. Очень хорошо. Риск – ключ к разгадке.
– Их здесь нет. Нет существ, которых поместили в тела людей. Ни в ком из людей нет чужого сознания. Все из-за риска. Риск. Риск неприемлем. Это… программа, бредовая конструкция. Ее поместили в их разум еще до их рождения и включили, когда они достигли переходного возраста. Обман, все обман. Они люди. Усиленные, но люди… Как я.
– И я? Если ты человек, то кто я?
– Я не знаю. Оператор. Руководитель. Не знаю. Тот, кого выбрали, чтобы… Я не знаю! Не знаю!