- Дачники их вот-вот вернутся. А тут ни дома, ни хозяев, - мрачно заметила одна.
- Интересно, кому теперь участок достанется, - размышляла вслух другая. – Насколько я знаю, у Трошиных не было детей.
- Но кто-то все-таки был. Вон, смотри, цветы положили.
- Погоди! Это ж мои георгины! – удивленно воскликнула одна из женщин. – Я их только что срезала для одной покупательницы. Так ведь она им никто. Даже в глаза их не видела.
- А ты почем знаешь?
- Знаю. Сама говорила.
Ломов с Сашком, как по команде, обернулись.
- Чей, вы говорите, это букет? – спросил Ломов.
- Мой, - тут же отозвалась хозяйка цветов.
- Я хотел бы с вами поговорить. – Ломов взял женщину под руку. – С глазу на глаз... Может и цветочков заодно купим, - добавил он, чтобы не получить отказ. – Вы далеко живете?
- Да нет, вон там, через три дома, за углом.
Устроившись у нее на веранде за досчатым столом, Ломов приступил к расспросам:
- Расскажите, пожалуйста, кто купил у вас этот букет.
- Девушка одна. Она и вчера ко мне приходила. Дачу снять хотела. Чудачка. Это в июле-то месяце.
- И о чем вы с ней говорили?
- Она меня про сгоревший дом спрашивала. Кто живет там, не свободен ли. И еще о цветах. Очень ей мои цветы приглянулись. Вчера она у меня гладиолусы купила. А сегодня вот георгины. Только... – Женщина запнулась.
- Что, только?
- Она сказала, что цветы ей нужны для дня рождения подруги, а сама оставила их на пепелище.
- Она не говорила, случайно, где живет?
- Сказала, что в Красногорске.
- А как она выглядела?
- Молоденькая совсем. Платье в горошек. На голове смешная такая панамка, как из потрепанных джинсов сшитая.
- Так мы ж только что видели ее, когда выруливали на Лесную! – вспомнил Сашок. – Она налево, за угол свернула.
Оба, как по команде, вскочили.
- Куда же вы? – всполошилась женщина. – Вы ж цветочков хотели купить.
- В другой раз, - буркнул Ломов и, достав из кармана скомканную купюру в 10 долларов, бросил ее на стол: - А это аванс.
- Панамка. Платье в горошек. Я запомнил ее! - возбужденно говорил Сашок с ревом срывая джип с места. – Если идет к станции пешком, мы ее нагоним.
- Если гонимся по правильному следу, - заметил Ломов. – Меня смущает то, что о ней говорят, как о молоденькой. Наша-то не только страхолюдина, но и уже не первой свежести.
Им долго пришлось колесить по улицам Новых Мытищ и вокруг станции. Сашок даже несколько раз пробежал из конца в конец весь перрон, повертелся у железнодорожных касс, покараулил у женского туалета. И ни с чем вернулся наконец к машине.
- Олухи мы с тобой царя небесного, - встретил его Ломов. – С чего мы взяли, что эта тварь будет ездить на электричке? С моими-то деньгами! Да она наверняка уже обзавелась Мерседесом или чем-нибудь в этом роде. Или, на худой конец, разъезжает на такси. Поехали в город. Нам тут делать нечего.