Роман просидел у родника до полудня. Он полюбовался пятью парами сизых с белыми грудками горлинок, прилетевших на водопой. Они не испугались его и даже щебетали у бочажка. Когда они улетели, Лакапин ещё раз опустился на колени к струе очистительной водицы, напился с ладони и не спеша отправился в обратный путь, благодаря Зою-августу за подаренную отраду.
Вернулся Лакапин к полуденному богослужению и сразу же прошёл в храм. У него возникло желание помолиться, и он некоторое время молился, словно никем не замечаемый. На самом деле всё было по-иному. Его прихода ждали. Молодая инокиня, увидев, что Лакапин подходит к воротам обители, побежала в храм и сказала о том Пелагии. Когда богослужение завершилось, Пелагия, возвысив голос, словно бы пропела строку из псалма:
- Волею Божьей и желанием вдовствующей императрицы Зои-августы, зову' на амвон храма Божественного императора Константина и великого доместика Лакапина.
Лакапин был удивлён этим приглашением, но заметив, что Багрянородный подошёл к Пелагии, направился к амвону и с поклоном встал рядом с игуменьей.
В эти же мгновения из алтаря вышла Зоя-августа. Она была в белоснежном монашеском одеянии, с крестом и Евангелием в руках. Положив Евангелие на аналой и подняв крест, Зоя-августа осенила им императора и великого доместика и произнесла:
- Не призываю вас к клятве. Вы дадите её, как придёт час. Говорю одно: я, мать императора Константина Багрянородного, призываю великого доместика Романа Лакапина встать рядом с ним на трон империи и в великой преданности и чести стоять на нём бок о бок столько лет, сколько отпустит их вам Всевышний. Аминь!
Воцарилась глубокая тишина, лишь было слышно, как потрескивают свечи да три монашки вполголоса поют акафист. Лакапин будто потерял дар речи. Багрянородный улыбался, в его глазах плескалась радость. К нему пришло то, чего он ожидал с великим нетерпением, -свобода. Да, теперь он был волен заниматься тем, к чему тяготела его душа. И мечта его сбылась. Он без помех создал многие сочинения, столь полезные для управления империей, и эти труды вошли в золотой фонд мировой литературы. Багрянородный и Лакапин простояли на троне империи двадцать четыре года. Это были годы процветания Византии.
Хронисты писали разное о годах совместного управления империей Багрянородного и Лакапина. Немало появилось попыток очернить имя Романа Лакапина: «Хитростью и насилием, но, к всеобщему почти удовольствию, захватил власть». Но всё это не соответствовало действительности. Сами дела Лакапина говорили о другом. Он был достоин уважения византийцев за бескорыстное служение империи.