День благословения Зоей-августой Багрянородного и Лакапина прошёл в монастыре Святой Каллисты празднично и умиротворённо. Была монашеская трапеза - не скупая, а с добавлением различных яств и вин, какие украшают стол в мирской жизни. Игуменья Пелагия закрыла глаза на это греховное утешение и не сожалела о том. Она была обеспокоена другим. По её твёрдому убеждению, Мелентину не следовало оставлять в монастыре рядом с Зоей-августой. Всё минувшее время отравляла она вдовствующей императрице жизнь. Так будет и впредь, считала игуменья Пелагия. Жажда мести в Мелентине не угасла, и дух супруга Константина Дуки постоянно питал её этой жаждой.
На другой день Пелагия встретилась с епархом Варипсавом и попросила его найти Мелентине пристанище в другом монастыре. И он пообещал Пелагии:
- Есть за городом Солунь женский монастырь, и там игуменья уже в престарелом возрасте. Вот туда и отвезу Мелентину, пусть встанет во главе обители.
Однако дальше этого разговора дело не двинулось. Зоя-августа сказала Варипсаву и Пелагии:
- И пальцем не трогайте Мелентину. Она очистится от скверны.
В этот же день Зоя-августа проводила из монастыря близких её сердцу Багрянородного и Лакапина. Она не кривила душой. Великий доместик был тестем её любимого сына, и она с лёгким сердцем отдала его под опеку твёрдого в постоянстве соправителя Романа Лакапина. Зоя-августа признавалась себе, что Лакапин уже многие годы был дорог её сердцу. Что ж, она будет молиться за него Господу Богу.
Глава семнадцатая. МОНОЛОГ
Прошло больше года с того дня, как в монастыре Святой Каллисты Зоя-августа благословила сына и Лакапина на совместное стояние на троне. Потом было коронование великого доместика. Состоялось оно в храме Святой Софии, как повелось издавна. Но всё проходило скромно, без торжеств - так попросил Лакапин. И даже в Константинополе долго не все знали, что теперь империей правят два басилевса. Но во все соседние страны были отправлены посланники с императорскими грамотами, чтобы уведомить европейских монархов о значительных преобразованиях в управлении Византией. Настоял на этом Багрянородный.
- Пусть все задиры - короли, цари - знают, на кого пойдут войной. - При этом Багрянородный весело улыбнулся.
Но, похоже, у соседних государей отпала всякая охота затевать военные ссоры с великой державой. В самой империи в минувшие полтора года не замечалось никаких внутренних потрясений - ни восстаний, ни заговоров. Войско служило исправно. Больше ста тысяч воинов держала в строю Византия в эту пору, и это войско возглавляли одарённые полководцы Иоанн Куркуй и Варда Фока, которых боялись даже отважные арабские корсары.