Среди помещиков-динатов особенно свирепствовала военная знать. Багрянородный знал недостатки, имевшиеся в провинциальном устройстве армии. Крестьяне, чьи сыновья служили в ней, попадали в личную зависимость от командиров, которые, как правило, были из среды местных крупных землевладельцев. Опираясь на общность интересов, дружескую и семейную солидарность, подкреплённую брачными союзами и совместными боевыми походами, военная верхушка слилась в могучий аристократический клан. Ощутимо чувствовалось, как знал Багрянородный по себе, давление военной аристократии на императора и его государственную власть. Владея неприступными замками и огромными богатствами, она не считалась с законами, изданными императором. Тому пример - свод законов, созданных Лакапином и Багрянородным в 922 году. Ни одна статья пока не действовала в полной мере по всей империи, разве что в провинции Константинополя. Вот откуда шло порождение восстаний. Их природа для Константина Багрянородного и, слава Богу, для Лакапина была очевидна и призывала их, императоров, к борьбе против аристократического произвола. Но, как ни печально, Багрянородный признавался себе, что он не в состоянии бороться с аристократией, ибо она питала жизненными соками саму императорскую власть. Круг замыкался. И оставалось ответить на вопрос крупного землевладельца Родопиана лишь одно: ему будет оказана помощь в борьбе против восставших рабов. Было очевидно, что эту помощь надо оказывать.
- Если восстание не прекратится на этих днях, я пришлю флот к Пелопоннесу и к твоим островам, - сказал Багрянородный.
- Спасибо, Божественный, мы продержимся до подхода флота.
У Багрянородного уже пропало желание гулять по острову, и он вернулся со своими спутниками на памфилу. Суда взяли курс к Пелопоннесу. Но ещё до подхода к полуострову император почувствовал, что может потерпеть неудачу в своих планах, как это случилось в Фессалонике. По его мнению, в восстании и поветрии было что-то общее: то и другое уносит жизни людей без разбора - христианин ты или язычник, бедный или богатый. Знал Багрянородный, что моровое поветрие в Фессалонике не пощадит ни богатых, ни бедных. Представлял он и природу восстания. Она движима одним: как можно больше убить людей с той и другой стороны.
Направляя корабли к Пелопоннесу, Константин сомневался, в том, что поступает правильно. Скорее всего, он испытывает судьбу, как это сделал Камениат. Если повезёт, он будет больше знать о природе восстаний, достовернее опишет их. Если не повезёт, попытается уйти от искушения судьбы, вернётся в Магнавр, чтобы там в тиши и уюте пострадать за бедных и убогих, которые вынуждены поднимать восстания. Но вскоре стало очевидно, за кого сильнее переживал Багрянородный. Он подкрепил делом свою идею, чтобы все сущие в Византии жили по правде.