- Лишь гений мог взять её, не утратив никого из восставших стратиотов! - воскликнул Куркуй.
Но воин, прискакавший с вестью, всё прояснил:
- Нет, пресветлый стратиг, Платея Петра пала благодаря хитрости. Какой уж там гений! Пройдоха.
Однако Иоанна Куркуя не убедил такой довод. Он размышлял как истинный стратиг и был убеждён, что крепость захватил не только хитрец, но ещё и очень умный человек. Он с большой выгодой для себя не позволил восставшим убить ни одного воина, и в этом была его доблесть. Перед Иоанном Куркуем, как ему показалось, возникла непреодолимая трудность. Он должен был начисто отказаться от мысли взять крепость штурмом, так как штурм давал захватившим крепость повод, вытекавший из степени действий его, Иоанна Куркуя. Если он примет ту тактику, которую сотни раз применял при захвате вражеских крепостей, то у обороняющих крепость остаётся единственный выход - причинить штурмующим наибольший урон и зло, кроющиеся в уничтожении запасов продовольствия. Защищающие захваченную крепость определённо знают, что им не будет пощады от тех, кто ворвётся в крепость, - так стоит щадить ли идущих на штурм? И когда запасы продовольствия будут уничтожены, то те, кто лез на стены, задумаются: ради чего они штурмовали крепость? Только для того, чтобы уничтожить тысячу или больше стратиотов, давно уже обездоленных судьбой?
Все эти мысли вал за валом перекатывались в голове Иоанна Куркуя, пока он приближался к крепости Платея Петра, и, как всякого человека, понимающего страждущих, заставляли его искать иные пути спасения продовольствия, принадлежащего армии. Вся сила воли умного стратига сосредоточилась на том, чтобы в этой схватке ему, Иоанну Куркую, прославленному полководцу, удалось победить всего лишь одного человека - главу восставших, ни больше ни меньше - одного воина, а скорее всего главаря, авантюриста. Иоанн уже знал, что этот главарь стоит во главе бедняков, и выходило, что бедняки захватили Платею Петра не от сладкой жизни. О, если бы динаты-землевладельцы выполняли указы и законы императора, то в империи не было бы ни одного восстания голодающих! Их просто не было бы. Вина лежала на динатах. Восстания же бедняков - это всплеск отчаяния.
С такими мыслями подошёл с шестнадцатитысячным войском Иоанн Куркуй к крепости Платея Петра. Ему было жалко восставших, и, выполняя воинский долг, крепость окружили по его приказу. Воины начали готовиться к штурму.
В тот час, когда к крепости подошло императорское войско, Феоктист и Фармурий обходили несколько кузниц, где восставшие с помощью местных кузнецов пытались изготовить себе какое-то подобие оружия: ведь у большинства из них кроме палок, камней и жердей в руках ничего не было. Но и готовить оружие было не из чего. За три дня сидения в крепости отковали каких-то сто мечей и столько же копий. Все запасы железа были исчерпаны, и огонь в горнах мало-помалу затухал. Тогда Феоктист приказал восставшим собирать где только можно камни и поднимать их на стены. Это вдохнуло в восставших надежду на то, что они смогут какое-то время постоять за себя.