Но весть о приближении к столице кавалерии, ведомой Александром, была донесена служащим в секрете молодым Диодором до епарха Форвина, и он поспешил уведомить о том Льва Мудрого. Император не сразу сообразил, что делать, спросил Форвина:
- Брат-сумасброд и может наделать беды. Как его остановить?
- Божественный, тебе не следует останавливать его и будить в нём зверя. Пусть придёт во дворец, и мы вместе с ним выпьем чару вина в честь Багрянородного. А вот тагму кавалерии нам не нужно пускать в город. Надо повелеть Зинону увести её в казармы.
- Так и поступи, преславный Форвин, - согласился Лев Мудрый.
Он по-прежнему полулежал в кресле, придвинутом к столу, за которым вельможи воздавали честь восшедшему на престол Багрянородному, сидевшему в высоком кресле рядом с отцом и матерью.
Епарх Форвин тотчас покинул дворец Магнавр и поспешил отдать распоряжение вновь закрыть все крепостные ворота. Сам он отправился к северным воротам, где должен был появиться царь Александр. Но ждать пришлось долго. Лишь к ночи, когда во дворце закончился торжественный обед, до Форвина донёсся цокот копыт приближающихся коней. Близ переднего всадника - это был царь Александр - горели факелы, освещая ему путь. Вскоре Александр был у ворот. Два воина подскакали к ним и постучали в дубовые створки рукоятями мечей. Один из воинов крикнул:
- Именем царя Александра открывайте!
Но со стены послышался зычный голос епарха Форвина:
- Царь Александр, по воле императора Льва Мудрого отправь Зинона и тагму в казармы, и тебе будет открыт путь!
Взвинченный до предела Александр яростно закричал в ответ:
- Епарх Форвин, открой сей же миг ворота, или я велю повесить тебя на них.
- Напрасно ты мне угрожаешь, государь. Я выполняю повеление Божественного.
Внизу, у ворот, воцарилось долгое молчание. Потом вновь раздался голос Александра:
- Я выполнил волю императора и велел Зинону вести тагму в казармы. Открывай же!
- Наберись терпения, государь. Как будет световой сигнал из казарм, так для тебя откроют ворота.
- Запомни, Форвин, ты всё равно не будешь прощён, - донеслось снизу.
- Я покорен судьбе! - ответил епарх, прислушиваясь к звукам ночи.
Вскоре из пригорода донёсся цокот удаляющихся копыт. А спустя немного времени над казармами, на вышке, вспыхнул факел: тагма прибыла в расположение. Форвин спустился со стены и велел открыть одну створку ворот. Царь Александр въехал в город. Следом за ним воины пропустили только стременного и Неофита. Загремели засовы. Форвин придержал Неофита, сказал ему:
- Не надо было тебе уведомлять царя. Я видел, как ты скрылся из храма.