- Ты убедил меня, Божественный, - с грустью в душе согласился Лакапин. - Готовься в путь. Послезавтра мы выступаем.
- А доместика Льва Фоку я вынужден сместить.
- Как это сделать, я пока не представляю. Не с войском же на него идти!
- Я издам эдикт - указ верховной власти, и он окажется вне закона. Куда ему тогда деться?
- Божественный, лучше подождать немного. Если бы не болгары, мы нашли бы безболезненный путь сменит Льва Фоку и даже с честью для него.
Через день из пригородов Константинополя выступило навстречу болгарам тридцатидвухтысячное войско, ведомое Романом Лакапином. Тагму Зинона возглавил опытный турмарх Стирикт. Император Константин Багрянородный, окружённый сотней отборных гвардейцев, больше русов, ехал в колеснице вместе с евнухом Гонгилой. Увлечённый познанием истории, он так и не научился достойно скакать на резвых скакунах. Путь держали к главному городу Македонии, Адрианополю. Багрянородный и Лакапин считали, что болгары попытаются его захватить, и надо было опередить их, дать им близ города отпор, встав на берегах реки Ахелое. Епархом Адрианополя и стратигом всей провинции стоял в эту пору бывший адмирал флота Леонид. О нём ходили легенды, его сравнивали по силе и храбрости с настоящим львом. Но у него для защиты города было всего шесть тысяч воинов. «Устоит ли он до подхода войска?» - задавал себе вопрос Лакапин и спешил, чтобы встретить врага на намеченном рубеже.
У болгарского царя Симеона были свои расчёты. Его войско находилось значительно ближе к порубежному с Болгарией Адрианополю. И он подошёл к нему на двое суток раньше тагм Романа Лакапина. Полки болгар приблизились к городу ночью и с ходу обложили его плотным кольцом. Царь Симеон повелел с рассветом начать штурм города, и хотя стратиг Леонид попытался сделать все, чтобы спасти Адрианополь, он не сумел противостоять стотысячной рати. Шесть тысяч воинов, защищающих город на стенах редкой цепочкой, для болгар не оказались помехой. Защитники смогли продержаться только до полудня. Болгары лезли на стены как саранча, вал за валом. Стратиг Леонид сам сражался в рядах воинов. Он успевал быть на самых опасных местах и вдохновлял воинов своей безудержной храбростью и могучей силой. И он был уже весь изранен, когда его сразила вражеская стрела. Она поразила его в шею, и он упал замертво. Его гибель вызвала в рядах защитников панику. Они прыгали со стен и убегали в город, прятались по домам. И едва перевалило за полдень, как Адрианополь был в руках царя Симеона. Он, гордый, величественный, въехал в него.