- Гонгила! - закричал он телохранителю. - Почему не идёшь в сечу? Защити же меня!
- Божественный, успокойся! Ты под защитой Всевышнего! - только и сказал Гонгила, сжимая в могучей руке меч и готовясь отдать жизнь за Багрянородного.
А силы византийцев, оборонявших императора, прирастали. С запада прорубил коридор со своей полноценной тагмой Карион. С севера примчались с восемью тысячами гвардейцев Лакапин и Стирикт. Они без особого труда тоже прорубили себе проход в войске болгар, и в распоряжении Лакапина оказался мощный ударный кулак из двадцати с лишним тысяч воинов. Впереди к югу Лакапин увидел большой холм и решил вести к нему своих гвардейцев, пока болгары не заняли его.
Отбиваясь со всех сторон, византийцы медленно, но упорно пробивались к холму. Их путь устилали десятки трупов врага. И гвардейцы достигли холма, овладели им. Лакапин подумал, что на этой позиции он продержится до ночи, от вражеских стрел их спасут щиты и пространство.
В это время закончилось сражение на берегу Ахелое, где восемь тысяч византийцев сумели опрокинуть в реку вдвое превосходящего их по численности врага. Вернувшись к окружённым тагмам, они тоже мощным клином взялись прорубать себе проход. Стирикт привёл на северный участок две тысячи воинов, и вскоре совместными усилиями они разрубили кольцо, и теперь уже две тагмы занимали холм.
Царь Симеон был в эти часы сражения гневен и неистов. Он расстроился оттого, что не сработала его ловушка. Сам он не участвовал в сече, не знал истинного положения в рядах окружающих и тем более в рядах окружённых. Он лишь покрикивал на воевод, которые появлялись перед ним, приказывал поскорее покончить с врагами и двинуться на Константинополь. И воеводы, не испросив у царя совета, мчались к своим воинам, гнали и гнали их на византийцев. А те стояли стеной, прикрытые огромными червлёными щитами и защищённые длинными мечами. К вечеру болгар одолела усталость. Под натиском таких воинов, как Никанор, Стирикт, Карион, которые врубались в болгарский строй, он распадался и воины в страхе отступали. Когда царь Симеон увидел, как дерутся его «непобедимые богатыри», он вновь вошёл во гнев и кричал на воевод:
- Вам только с курами да овцами воевать. - А когда узнал, что среди византийцев находится император Константин, совсем рассвирепел: - Эй, воеводы, приведите немедленно ко мне Багрянородного, я отхожу его плетью за дерзость! Он узнает, как поднимать меч на царя, который мог взять его дырявый Константинополь!
После этого крика воеводы сами повели воинов на неприступный холм и бились до глубоких сумерек. Но им так и не удалось приблизиться к колеснице императора.