В соборе Святой Софии Багрянородный попросил служителей найти патриарха Николая Мистика.
- Пусть он придёт на амвон. Я подожду его там, - сказал Багрянородный рослому светловолосому молодому пономарю, обликом не похожему на грека.
- Мигом позову его, Божественный. Он на клиросе у певчих. - И пономарь с поклоном удалился. Это был паломник из Руси по имени Григорий. Он пришёл в Константинополь юношей из городка Изборска. Его изгнала на чужбину безответная любовь к изборской княжне Прекрасе, будущей русской княгине Ольге. Он прибыл в Херсонес, там в Инкерманском мужском монастыре принял православие и добрался до Константинополя. Судьбе будет угодно свести Ольгу и Григория в Киеве спустя много лет. Он встанет близ неё духовным отцом.
Но вот скорый на ногу Григорий привёл под руку престарелого Николая Мистика. Он осенил императора крестом:
- Мы молим Бога за твоё спасение, сын мой.
- Спасибо, святейший. Теперь я буду умолять тебя, чтобы ты спас от врагов град императоров.
- Господи, сын мой, разве можно крестом Божи-им…
- Лучше не скажешь, святейший. - И Константин, взяв патриарха под руку, повёл его в ризницу. По пути он начал разговор: - Ты, святейший, рассказывал мне, что был свидетелем принятия христианства болгарами.
- Помню, рассказывал. И что же?
- И ты сам крестил их многие сотни, и, если память мне не изменяет, ты крестил самого царя Симеона.
- Так и было. Но в ту пору он был лишь царевичем, пяти лет от роду. Он, поди, забыл, кто его крестил.
- Не мог он этого забыть, не мог! И потому, святейший, прошу тебя собрать клир, и всех священнослужителей города, и всех монахов из городских и ближних монастырей. Это возможно?
- Посильно.
- И тогда ты поведёшь их крестным ходом навстречу болгарам, которые идут на Константинополь несметной силой. Мы всех престарелых священнослужителей и монахов, и тебя вместе с ними, посадим на колесницы…
Николай Мистик, слушая Константина, прищурил глаза. Виднелись сквозь щёлочки лишь зрачки. Ему казалось, что император в этот миг читает божественные письмена, начертанные для него, первосвятителя Византии, чтобы исполнил он всё то, что в них сказано. А сказано было о том, к чему призывал Багрянородный. Патриарх давно изучил нрав болгарского царя Симеона. Раньше его пожирала жажда богатства, но в своей державе он не мог её утолить. Только щедрый дар Византии помог ему избавиться от сжигающей его жажды. Царская казна стала полна. Теперь в Симеоне проснулась другая жажда. Он стремился достичь величия, чтобы потомки запомнили его на многие века: был-таки в Болгарии император, и имя ему Симеон. И патриарх подумал, что в силах византийской церкви увенчать Симеона императорской короной. «Чего не сделаешь ради спасения святынь Царьграда», - решил Николай Мистик.