Она принялась собирать одежду и оборудование, как попало засовывая вещи в чемодан, даже не заботясь об их сохранности. Пускай! Барахло она разберет потом. Дай-то бог, чтобы ей удалось так же легко разобраться и в своих чувствах…
Дорога до Мюнхена прошла в гробовом молчании, не лучше чем вчерашняя поездка обратно в Этель. Оба не желали высказывать вслух свои чувства из опасения, что тщательно скрываемое обоими раздражение вырвется наружу.
Мелоди, вопреки доводам рассудка, цеплялась за надежду, что эта размолвка недолговечна. Ведь то, что так неожиданно возникло, может и исчезнуть столь же неожиданно. Она не хотела точно выяснить причину этой размолвки, хотя внутренний голос и твердил, что без выяснения причины не стоит надеяться на благополучное разрешение ситуации.
В аэропорту Брэд купил Мелоди билет и сунул ей в руки.
— Взлет через двадцать минут. Твой выход на посадку вон там, — бесстрастно сообщил он, не делая даже попытки проводить ее до зала ожидания.
— А ты в Берлин не собираешься? — с трудом заставила себя спросить Мелоди.
— Нет, — последовал лаконичный ответ.
Она постаралась не обращать внимания на его тон и снова спросила:
— А куда ты собираешься, если не секрет.
— В Лондон, — холодно отозвался он. — Иди лучше, а то опоздаешь!
Отчаянно пытаясь добиться хоть какого-то объяснения, она опять не обратила внимания на его приказ и настойчиво уточнила:
— В Лондон? Повидаться с Билли?
— И это тоже, — сказал он и уже повернулся, чтобы уйти.
Она окликнула его с отчаянием в голосе, заставившем его мгновенно остановиться.
— Брэд, а как же завершение статьи?
— Я позвоню тебе, — рассеянно пообещал он и пошел прочь, даже не обернувшись.
Мелоди ничего больше не оставалось, как принять случившееся как факт и поспешить на посадку. Она едва дыша домчалась до самолета, поднялась по трапу и с чувством громадного облегчения опустилась в кресло.
Вдобавок к поданному ланчу она согласилась взять стакан вина в надежде, что алкоголь немного успокоит нервы, однако пища так и осталась стоять перед ней нетронутой. Сосущая пустота где-то в районе желудка не могла быть заполнена банальным ростбифом и пирожными.
Приземлившись в Берлине, она взяла такси до дома, втайне надеясь, что привычная обстановка вернет ей душевный покой. Однако, к своему удивлению и отчаянию, она безо всякой радости взирала на привычную уютную обстановку квартиры: на мягкие бархатные кресла, полированную светлую мебель, которую она выбирала когда-то с такой тщательностью и любовью. Даже любимые фотографии в рамочках, которыми был увешан коридор между гостиной и спальней, не поднимали больше ее настроения. Медленно и тоскливо потянулась бесконечная череда дней унылого ожидания звонка Брэдли.