Ее семья не может быть не ее семьей.
Она глубоко вздохнула и позволила действительности улечься.
Странная вещь до некоторой степени имела смысл. Это объясняло, почему она всегда чувствовала себя настолько неуместной рядом с ними.. стройная блондинка среди полной семьи брюнетов.
Однако они были единственной семьей, которую она знала.
И если они не ее семья... кто ею был?
Паника сжала ее грудь, а легкие просили капельку воздуха. Но другая боль пробиралась глубже, когда что-то внутри рвалось на части.
Ее глаза горели от слез, но она сморгнула их. Это должно было быть ошибкой. Как она могла быть не связана со своей семьей? Она слышала их мысли в течение семи лет... как она могла не знать этого? И даже если это как-то и было возможно, что она была не связана с ними, ничего, это ничего не меняло, не так ли? Многих детей усыновляли, и они были частью своей новой семьи.
Ее мама выглянула из-за двери.
- Я принесла тебе немного E.L Fudges>2. - Она принесла полную тарелку любимого печенья Софии и стакан молока, а затем нахмурилась. - Ты выглядишь бледной, Софи. Ты заболеваешь? - Она приложила свою ладонь ко лбу Софи. - Это не простуда.
- Я в порядке. Просто... устала, - она потянулась за печеньем, но замерла, когда увидела, что оно было сделано в виде крошечного эльфийского личика. - Мне нужно отдохнуть.
Мама оставила ее одну, таким образом, она могла переодеться. Она прошла через заученные действия и заползала под одеяло, закутываясь так сильно, как это было возможно. Марти занял свое место на ее подушке, рядом с головой.
- Сладких снов, Соя, - сказал ее отец, целуя в лоб. Родители всегда поправляли ей одеяло... еще одна традиция семьи Фостер.
- И тебе, пап, - она попыталась улыбнуться, но едва могла дышать.
Мама поцеловала Софи в щеку.
- Ты взяла с собой Эллу?
- Да.
Она показала ей синего слона, зажатого подмышкой. Вероятно, она была слишком взрослой, чтобы все еще брать мягкие игрушки с собой в постель, но она не могла уснуть без Эллы. Этой ночью она нужна ей как никогда раньше.
Ее мама погасила свет, и тьма дала Софи то мужество, в котором она так нуждалась.
- Эм, могу я у вас кое-что спросить?
- Конечно, - сказал ее отец. - В чем дело?
Она покрепче обняла Эллу.
- Я приемная?
Мама засмеялась, в ее разуме мелькнули двадцать часов болезненных родовых мук, которые она пережила.
- Нет, Софи. Почему ты спрашиваешь об этом?
- Меня могли подменить при рождении?
- Нет. Конечно, нет!
- Вы уверены?
- Да... Думаю, я смогу узнать свою дочь. - В разуме ее матери не было сомнения. - Что все это значит?
- Ничего. Мне просто было интересно.