Но тоненький голосок разума не давал ей этого сделать.
Глубоко-глубоко в душе, под страхом, обидой и болью, она знала, что он был прав.
Каждый день, с тех пор как ей исполнилось пять лет, она проживала в страхе, что ее раскроют. Она не знала, как долго сможет скрывать это. Головные боли от телепатии были практически невыносимы, и если бы они усилились...
Не говоря уже об одиночестве. Она никогда не чувствовала себя частью той семьи. У нее никогда не было друзей. Она не принадлежала к миру людей, и она устала притворяться обычным человеком.
Но осознание того, что он был прав, не уменьшало боли, не делало все происходящее менее пугающим.
- Я смогу навещать свою семью? - спросила она, ища что-нибудь, за что можно ухватиться, чтобы страх окончательно не овладел ею.
Олден не смотрел на нее, когда качал головой.
- Извини. Боюсь, это невозможно. Мы не без причины называем места, где живут люди, «Запретными городами». Доступ строго воспрещен. К тому же, они будут думать, что ты мертва.
Она даже не заметила, как оказалась на ногах.
- Вы собираетесь похоронить меня?
- Пока твоя семья и остальные люди убеждены, что ты... да.
Она была слишком потрясена, чтобы вымолвить хоть слово. Ее разум был заполнен ужасающими картинами ее надгробия с надписью «Здесь покоится Софи Фостер». Но одна картинка была хуже всех остальных.
Она закрыла глаза, отчаянно пытаясь прогнать это изображение, но оно становилось более отчетливым: ее родители, склонившиеся над могилой с дорожками от слез на щеках.
- Ты не можешь так поступить с моими родителями, - прошептала она, сдерживая собственные слезы.
- Мы должны. Если ты исчезнешь, они никогда не остановятся, пытаясь найти тебя. Это привлечет слишком много внимания ко всему.
- Но разве ты не знаешь, как это отразится на них?
- Я хочу, чтобы было по-другому.
Она отказывалась признавать это. Эльфы могли путешествовать по лучу света, читать эмоции и проникать в разум. Должен быть способ, чтобы ее семья не страдала.
Ее поразила отвратительная мысль:
- Ты можешь заставить их забыть меня? Сделать так, будто меня никогда не существовало?
- Это сложнее, - закусил губу Олден, - но может быть сделано. Действительно ли так будет лучше? Их переселят. Они потеряют свои работы, свой дом, всех друзей...
- Так лучше, чем считать свою дочь мертвой.
Ее слова, казалось, ударили его, и он отвернулся, уставившись вглубь аквариума.
- А как же ты? - спросил он после затянувшегося молчания. - Это люди, которых ты любишь, Софи. Если мы сотрем тебя, они не будут скучать по тебе, они даже не будут знать о твоем существовании. Разве это не было бы слишком больно?