Однажды под вечер Карденио, поклонявшийся стенам жилища Сильвии, увидел, что она в одиночестве выходит из дому; Сильвия направилась к прекрасному приветному лугу, то ли чтобы отвлечься от какой-то заботы, то ли чтобы скоротать долгий вечер, такой безмятежный в эту майскую пору. Он направился туда же, хоть и другим путем, чтобы встреча показалась случайностью, венчающей его желания, а не проявлением пронырливого любопытства. Диана в наряде поселянки вышла на луг; сидя среди неприхотливых цветов естественного сада, который без забот взрастила природа с помощью ручейка, протекавшего по соседству, и, как положено соседу, ворчливого, она дивилась тому, что, ей на горе, поведал в тот вечер Альбанио, и размышляла о том, как неудачлива; ведь когда могла она отдать сердце кабальеро, который и любил ее, и был бы ее достоин, ей помешало сознание того, что она не под стать его достоинствам, а теперь, когда ей нравится Карденио, ровня ей и заслуживающий ответного внимания, ей стало помехой то, что узнала она о своем происхождении. Карденио, увидев, что Сильвия всецело занята собственными мыслями и не замечает его, решил поведать ей о своих чувствах так, чтобы она узнала о них как бы помимо его воли; и притворившись, что не видит ее, Карденио превозмог смятение и запел сладостно и влюбленно:
Радостный пришел я, рощи.
Незачем пускать слезу мне:
Коли неразумным счастье,
Не бывал я неразумней.
Расскажу вам, чем я счастлив.
Не таюсь, не лицемерю:
Так я с горестями сжился,
Что сейчас себе не верю.
Я горю любовью, рощи,
И душой влекусь к богине.
Так что уж за самый выбор
Мудрым слыть могу отныне.
Вам ведь Сильвия знакома:
Очи — что два черных солнца,
И подвластны им навеки
Все, кого их взор коснется.
Украшенье сей долины!
Ей дано от неба право
Смертию карать влюбленных,
И умру я первым, право!
Сильвию увидев, рощи,
Вы шепнете сладкогласно:
«Как прекрасна дева эта!
У Карденьо вкус прекрасный!»
Осиянный взором дивным.
Все ж плачу сомненьям дань я:
Вправе ль я поверить в милость.
Если взор всегда — сиянье?
Мне от Сильвии погибель:
Коль взгляну, в огне сгораю.
Но любви своей в угоду
Я гляжу — и умираю.
И ревную, и жалею
Тех, кто встречи с нею жаждут:
Сам влюблен, вот и ревную,
А жалею, ибо страждут.
Коль решусь пред ней предстать я,
И смущаюсь, и краснею:
Я люблю — и полн почтенья.
Дерзость неуместна с нею.
Знаю, рощи: недостоин
Я небесного созданья.
Рад любить я безответно,
Мне б дождаться состраданья.
Рощи, я правдив во всем,
Исцелить меня спешите:
Ей мое внушите чувство
Иль меня любви лишите.
Влюбленный Карденио спел романс с таким чувством, что Сильвия призадумалась; и решила она отложить возвращение домой, дабы побеседовать с певцом и сочинителем. Карденио вышел ей навстречу, причем сделал вид, что удивился, застав ее здесь, и Сильвия ощутила страх при мысли об опасности, которою грозит ее сердечная склонность. Карденио показался ей еще привлекательнее, ибо теперь, глядя на него, она сознавала, что он не для нее.