С трудом одолев разделявшее их расстояние, она кое-как подковыляла ближе, протянула руку, и в ладонь ей ткнулись мягкие конские губы. Жеребец переступил с ноги на ногу, сокращая расстояние между ними, и она обняла его за шею, прижимаясь щекой к теплому боку и чувствуя, как колотится сердце.
— Я знала, что ты меня найдешь…
Сидевший на своем месте Михаил Чарович вздрогнул, услышав эти слова, произнесенные спящей падчерицей.
Легкий возок подкатил к переправе, остановился. Паром как раз причаливал, и у берега толпился народ — несколько телег, десятка три мужиков и баб, какой-то курьер. Оставалось еще несколько минут, и он откинул полсть, выбираясь наружу, чтобы немного поразмять ноги.
Каких-то две недели — шестнадцать дней, если быть точным, — он не был тут, а глаз замечал вокруг признаки близкой осени. Начала желтеть трава. Сверкали желтые звезды осенней кульбабы. На березах уже кое-где опадали листья. Рябина убралась гроздьями алых ягод. Цветущая вода в Змеиной даже с расстояния в тридцать саженей выглядела холодной. Ближайшие поля почти все оголились, на некоторых пробивались озими. Деревенское стадо уныло, топталось на лугу, где почти не осталось сочной травы.
Лясота отвернулся, стал смотреть вдаль. На противоположном берегу паром должен был пристать к большой пристани, где сейчас стояли две баржи и небольшой частный пароходик, выкрашенный веселой желто-зеленой краской с киноварно-кирпичной ватерлинией. Чуть дальше, вдоль берега, стояли низкие складские избы, какие-то конторы, а за ними начиналось предместье Загорска, главного города княжества. От пристани шли три дороги — две широкие, в город и вдоль берега вниз по течению Змеиной, и узкая — к далеким, смутно виднеющимся за лесами горам. Где-то в той стороне, в двух верстах от Загорска, была загородная усадьба владетельных князей. С крутого берега ему даже казалось, что он различает слабый блеск крыши на местной церковке. Где-то там он прожил несколько дней, когда мог чувствовать себя счастливым. Жаль, что понял он это только сейчас.
Паром причалил, началась суета посадки и высадки. На эту сторону переправилось несколько телег — видимо, крестьяне ездили в Загорск что-то продавать и теперь возвращались домой. Едва они успели освободить паром, как на их место заступили другие.
— Пора ехать, — произнес фельдъегерь.
Лясота кивнул, забираясь в возок. В этом путешествии его сопровождали два фельдъегеря. Один скакал верхом, ведя на поводу запасную лошадь, а второй сидел в возке. Время от времени они менялись. И оба приказ не сводить глаз воспринимали буквально, так что Лясота продолжал чувствовать себя под арестом.